Трижды Призраки искали укрытия, когда разведчики предупреждали их о шадикских патрулях, шедших по коридору. Очередной внезапный бой на этом этапе Гаунту был совершенно не нужен. Лучше спрятаться, переждать и продолжить движение, когда опасность миновала.

Ночное небо было янтарным, из-за огромного кольца дыма, расходившегося от пушек. Иногда им удавалось заметить, как луна оранжевым полукругом выныривала из полос плотного выхлопа и скрывалась обратно.

Спустя почти три часа после выхода из туннеля, они подошли к гребню, с которого открывался вид на орудия.

Монстры.

Смотреть прямо на них было физически трудно. Последние сорок минут имперцы бродили по пустоши, которая казалась нереальной из-за могучих вспышек, озарявших чёрный горизонт. Они почти перестали обращать внимание на шум, свет и дрожь земли вокруг.

Другое дело – сами орудия. Сполохи огня лишали зрения, оставляя назойливые яркие пятна на обратной стороне век. Ударные волны походили на пощёчины. Казалось, что каждый могучий выстрел разрывает барабанные перепонки. Белтайн сообщил, что импульсы вырубили все вокс-устройства.

Лёжа на склоне у вершины хребта, Гаунт обдумывал свой следующий шаг. Остальная группа собралась у подножья. Он чувствовал нараставшее в душе разочарование. Они подошли так близко, вопреки всем ожиданиям, кроме его собственных, но теперь не могли преодолеть оставшуюся дистанцию.

Всё это напомнило Гаунту один из мифов, которые он читал в детстве, обучаясь в Схола Прогениум. Там говорилось о монстрах, которые были настолько ужасны, что одним лишь своим дыханием или взглядом ослепляли людей и обращали их в камень.

Он развернул свой информационный планшет и достал компас. На данный момент имелся хоть какой-то результат. Они выяснили точное местонахождение осадных орудий. Поскольку других вариантов не было, долг обязывал их доставить эту информацию в штаб. Причём, физически, потому что вокс накрылся.

Гаунт повернулся к Мколлу и сержантам, чтобы на языке жестов выходцев с Вергхаста сообщить им о намерении отступить и возвращаться. Но на полпути произошло кое-что действительно пугающее. Воцарилась тьма и тишина.

Конечно, то была не абсолютная тишина. Теперь стал слышен отдалённый шум яростного наступления. Полной темноты тоже не было: вокруг хватало фоновых огней.

Но пушки перестали стрелять.

Гаунт пополз обратно на вершину хребта. То, что он мог лишь смутно разглядеть раньше, теперь предстало перед ним. Монструозные орудия, установленные на огромные железнодорожные лафеты, направили в небо стволы размером с заводские трубы. Их было семь, как и утверждал Бонин. Дым застилал пространство вокруг них густой пеленой, словно туман, размывая формы и искажая резкий белый свет химических фонарей. Гаунт увидел суетящиеся вблизи орудий фигуры расчётов, крошечные на фоне гигантских пушек. Электрические лебёдки и плоскодонные загрузочные тележки, которые раньше подавали снаряды в автоматические зарядные механизмы, теперь были заняты удалением неиспользованных снарядов и запальных картриджей, освобождая казённики. Некоторые из уже загруженных тележек крепились к замасленному тягачу, который увлекал их прочь по коридору.