Хостин чувствовал смятение девушки. И продолжал стоять, дожидаясь, пока она будет готова либо уйти, либо продолжить разговор. Тани кашлянула:

— Ты хотел, чтобы я рассказала тебе о моем отце…

Сторм направился к лежащему неподалеку бревну.

— Да, я хотел бы узнать о нем больше. Давай присядем, и ты расскажешь, каким он тебе запомнился.

Тани медленно подошла к бревну и села рядом со Стормом. Она не знала, с чего начать рассказ об отце. Алиша редко говорила о Ясном Небе после того, как его убили. Тани не раз пыталась расспросить ее о папе. Но Алиша как-то сказала, что разговоры о человеке, которого она так сильно любила, очень для нее мучительны. Они его никогда не забудут, но не надо говорить о нем. Тани так не думала, но ведь ей тогда не было и шести лет. И она не осмелилась возражать.

А теперь Сторм спросил ее об отце, и у нее нет слов, чтобы рассказать о нем. Она помнила, как отец доверял ей свою команду. Как он был горд, когда Тани пошла в школу. На последний день рождения она сделала для него маленького «ловца снов». Не аляповатую игрушку массового производства, какие продавались в магазинах, а настоящего. Она взяла ивовый прутик, согнула его в форме капельки и оплела сеточкой из прядок своих волос.

Один из коршунят в центре разведения животных обронил пару перышек, и Тани подвесила их под ивовой петелькой на шнурочке из волос. Но тут возникла проблема. Разумеется, ее папа был достоин самого лучшего. Значит, камушек, который следовало подвесить в центре сеточки, должен был быть самый-самый лучший. В конце концов она нашла такой камушек. Не бирюзу, как следовало бы, а аметист. Хороший аметист, валявшийся в вазочке со всякими мелочами и сломанной бижутерией.

Она завернула «ловца снов» в красивую бумагу и подарила его папе на день рождения.

И тут Тани обнаружила, что рассказывает об этом вслух.

— Я сказала ему, что сделала «ловца», чтобы ему никогда не снились плохие сны. Что этот «ловец снов» сохранит его везде и всюду. Он обещал носить его, а на следующий день ему надо было уезжать. Он еще раз приезжал домой до того, как его убили. Открыв кармашек рубашки, он показал, что по-прежнему носит «ловца снов» с собой. Он сказал: «Вот видишь, ласточка! Я ношу его у самого сердца». А потом он уехал и больше не вернулся. — Тани судорожно сглотнула. — От ксиков «ловец снов» его не уберег…

Девушка беззвучно заплакала. Ее команда сгрудилась вокруг. Сурра тоже протиснулась к Тани и лизнула ей руку. Хинг негодующе заверещала. Почему Сторм сидит и ничего не делает? Он снова ощутил стремление защитить девушку, впервые испытанное им, когда он увидел Тани, уснувшую после ночного кошмара. Он обнял девушку и прижал к груди. Ее слезы закапали ему на рубашку. Когда Тани выплакалась, Хостин негромко сказал: