Нивиан стрелял из пистолета, который дал ему Сципион, а когда боёк щелкнул в пустой камере, стал бить им как дубинкой. Одной рукой он не мог перезарядить опустевшее оружие. Четверо Ультрамаринов сражались изо всех сил, дарованных им генными кузнецами Ордена, и смелости, которая была с рождения присуща каждому воину Ультрамара. Отыскивая внутри себя скрытые резервы, они сражались сильнее, чем когда-либо прежде, чтобы сдержать врага.

Снова и снова предатели Астартес нападали на них, но неизменно Громовержцам удавалось отбрасывать их назад. Рождённые Кровью с крюками и лестницами пытались штурмовать стену, но Нивиан даже с одной рукой без труда пресёк эти попытки. В битве Сципион потерял счёт времени, но когда последний берсерк свалился под обстрелом болтера, солнце уже катилось за горизонт. Позади мёртвого воина мелькнули оранжево-чёрные доспехи, и Сципион увидел воинов Когтей Лорека, бегущих вниз по лестнице.

– За отвагу! – крикнул Сципион.

– За честь! – воскликнул Геликас.

– За Ультрамар! – рявкнули Нивиан и Колтанис.

Сципион никогда ещё так не гордился тем, что был их командиром. Новые волны выстрелов загнали их под укрытие парапета, но Сципион знал, что им придётся пережить этот обстрел ради того момента, когда предатели Астартес попытаются вновь пробиться к башне. Он наконец смог взглянуть на хронометр своего визора и с удивлением обнаружил, что с тех пор, как они взяли башню, прошло всего тридцать минут.

– Геликас, заряди-ка снова ракетную установку, – приказал он.

– Нивиан, дай мне пистолет, чтобы я смог поставить новую обойму, они скоро вернутся за нами.

– Пусть идут, – сказал Нивиан, передавая оружие.

– Чёрт, да ты испортил мне пушку! – усмехнулся Сципион. – Оружейники за это с меня шкуру спустят!

– Извини, сержант, у этих берсерков твёрдые головы. Пришлось потрудиться!

Сципион улыбнулся и перезарядил пистолет, как вдруг оглушительный рёв прорвался сквозь защитные авточувства их доспехов, перекрывая собой постоянный грохот стрельбы. Подобно ударам молний в ясный день, вершина башни внезапно осветилась сполохами огня зенитных орудий.

Каждый ствол счетверённой пушки выплёвывал по тысяче снарядов в минуту, пробивая огромные раны в толпе вражеских солдат, окруживших башню. Сотни человек погибли, когда Лаенус и Брадуа развернули турель своего орудия, и целые участки лагеря разлетались в щепки под яростью огненного шторма. Огонь пушки, предназначенной для сбивания бронированных целей, разрывал мягкие, мясистые тела и прошивал всё насквозь, вычерчивая параллельные линии взрывов по всему лагерю Рождённых Кровью.