– Прости меня, – прошептал Уриэль и вонзил кинжал в грудь Свежерожденного. Он изо всех сил вогнал лезвие внутрь, сквозь обновлённую плоть на месте болтерных ранений. Нанося свой удар, Уриэль почувствовал неизбежность, исходившую от оружия. Это было ужасное ощущение рвущихся связей между материальным миром и иными, запредельными пространствами. Свежерожденный взвыл и упал, оставив клинок в руке капитана.

Он поднимался на ноги и падал на колени, сжимая голову и крича. Уриэль почувствовал, как страдания этого существа отозвались болью в его собственной голове, понимая, что в этот момент оно переживает каждый эпизод деградации с момента пленения. Мальчик, которым оно когда-то было, теперь осознал чудовищность себя нынешнего. Его и без того хрупкий разум рухнул под гнётом стыда и ужаса. Свет, исходящий от его тела, иссяк, и регенерация ран внезапно остановилась.

Ребенок, который был Самукваном, посмотрел на Уриэля и сказал: – Спасибо. Затем он повалился на бок, обхватив ноги руками, словно младенец в утробе. Его глаза закрылись, и с губ слетел лёгкий предсмертный хрип. Уриэль с удивлением взглянул на кинжал, силясь понять, как тот перерезал нить жизни Свежерожденного и то, каким образом капитан Вентан завладел этим оружием.

Внезапно со стороны Железных Воинов послышался лязг заряжаемых болтеров, и Уриэль едва успел откатиться в сторону, когда ревущий залп вырвался одновременно из двух десятков орудий. Со смертью Свежерожденного напряжённое и противоестественное перемирие между Ультрамаринами и Железными Воинами было нарушено, и теперь всюду слышался рокот болтеров.

Гробница наполнилась эхом выстрелов, когда Железные Воины и Имперские силы открыли огонь. Уриил бросился назад к своим воинам, когда вражеские очереди взметнули фонтанчики пыли по направлению к нему. Он резко взял направо, нагибаясь как можно ниже, чтобы избежать попаданий, и скатился в укрытие разбитого саркофага как раз в тот момент, когда его угол разлетелся в пыль и крошку.

Он рискнул взглянуть через край, чтобы цвидеть, как Железные Воины рассредотачивались, стремясь окружить их.

– Шаан! – крикнул Уриэль, указывая на заходившие с флангов силы.

– Мы разберёмся, – отозвался Гвардеец Ворона, ведя своих воинов меж рядов усыпальниц.

Пазаний прыгнул в укрытие рядом с Уриэлем, теперь вооруженный своим огнемётом.

– Спасибо, – сказал Уриэль, заряжая свежую обойму в болт-пистолет.

– Кто-то же должен присматривать за тобой всякий раз, как ты решишь исполнить очередную глупость.

Пазаний облокотился на край саркофага и выпустил в Железных Воинов пылающую струю прометия. Троих врагов объяло пламя, но лишь один упал, остальные прошли сквозь огонь невредимыми.