Ева улыбнулась и кивнула, вытерев слёзы: «Тогда расскажи мне, почему я проснулась не в своём номере в Дантесе, а в каком-то незнакомом городе? И где моя сестра?»

У Кёна засосало под ложечкой, и дело не в неудобном вопросе, а в том, что до него девушка выманила из него обещание, будто завела в ловушку, а сейчас моментально её захлопнула. Может, ему кажется? Или совпадение? Или всё же она стала ещё хитрее…

«Мы ведь с сестрой враги, так?» — не дождавшись ответа мужчины, проницательно спросила Ева, откинув волосы за плечи. — «Ты думаешь, что если мы вернём себе память, то обязательно сразимся, и поэтому решил расселить нас подальше друг от друга ради нашей безопасности? И радужное солнце тоже мы сотворили? Ведь что ещё в этом мире, кроме нас двоих, способно настолько травмировать наши тела и умы…»

Кён на секунду замер. Впрочем, не удивился. Такие выводы от умной девушки в пределах ожидаемого. Грустно вздохнув, он ровным тоном произнёс: «Да, вы враждуете с тех самых пор, как подросли. То ли потому что такие разные, то ли из-за разногласий, а может, не поделили лидерство… В любом случае, я при всём желании ничего не мог с этим поделать. В тот день, когда я подобрал вас после радужного солнца, при осмотре врач сказала мне, что вы потеряли память. Небеса подарили мне шанс всё исправить, чем я и воспользовался, решив, что если научу вас держаться друг за дружку, то вы помиритесь. Однако я до сих пор не был уверен, удалось ли мне это, поэтому расселил вас в разных городах.»

Ева с пониманием смотрела на отца. Помимо её отношений с сестрой, она также заподозрила, что мужчина ей не отец вовсе. Дабы подтвердить или опровергнуть эту теорию, девушка устроила Зосиму проверку: настаивала на встрече, игнорируя любые его попытки выяснить что-либо о том, вернула ли она себе память.

Если бы Зосим не приехал, либо постоянно названивал бы, пытаясь вытащить информацию, то можно было бы делать выводы: боится — значит, чужая ему. Однако отец приехал так сразу, а в его глазах не читался страх или настороженность, отнюдь, только забота, любовь и тревога. А ещё он попытался её обнять… Он точно её папа!

Но правда же такова, что в глубине души Ева всё ещё сомневалась, однако отвергала свои сомнения, как злостного врага, ибо от одной мысли об этом по сердцу будто ножом водят. Лучше жить в сладкой лжи, чем принять горькую правду.

Кён присел на край кровати и похлопал рядом. Когда красавица изящно присела рядом, как благородная леди, её сказочный аромат защекотал обоняние Лавра, напоминая, что перед ним сидит не обычная девушка, а чудо этого грешного мира. Следующие 5 минут они общались о произошедшем с демонами и о магическом восстановлении травм.