— А Рикманн?

— Ему тоже глотку перерезали. Сержант сказал.

— Родни, — Лиам стянул котелок и взъерошил волосы. — У нас чертовски мало времени. Я понимаю, ты ждешь предательства от регулярных…

— Нет Лиам, я жду, что они начнут искать крайнего, когда вернутся.

— Резонно, я уж грешным делом подумал, ты испугался. Извини.

— Бывает.

— Как бы их там не потрепало, это, — Лиам повел рукой по укрепленному лагерю, — нихрена не поможет, только уверит в том, что мы причастны к разгрому.

— Что предлагаешь?

— Отправим ребят в лазарет.

— У нас всего три полноценных целителя, и они заняты теми, — Крок провел большим пальцем по горлу. — Свидетели нам понадобятся.

— Все наши ребята проходили оказание первой помощи. Пускай делают, что смогут. Трудно обвинять того, кто бинтует тебе руки-ноги.

— Смотря, как бинтуют.

— Еще нужно, чтобы ребята невзначай винили Кловза. Так сказать переключили внимание, на случай провокации.

— Тоже верно. Ладно… Взводные, ко мне!

— Родни, мне нужны мои вещи.

— У Майерса.

— И пара толковых капралов.

— Глухой бобер и Сципион?

— Бобра белым замени, лишние трения с регулярными мне не нужны.

— Бери Грэхема. — Родни обернулся к подоспевшим лейтенантам и сержанту, занявшему его место. Четвертый взводный задерживался, но Родни не стал тянуть резину. — Бросаем работу. Этим лагерем займутся люди Батисты, раз уж он не спешит. Мы же, джентльмены, займемся раненными регулярщиками…