К огромному удовольствию и облегчению местами зазеленела земля. В основном там, где находились разломы. Видимо, горячий воздух не опустился так глубоко, чтобы сжечь семена в толще земли, а кипяток просто не попал. Туда, куда можно было дотянуться, спустились на веревках, чтобы собрать дерн с проросшей травой. Каким удовольствием было созерцать нежный стебелек какого-то деревца. Его выкопали с большим комом земли и пересадили рядом с теремом, в центре городища.

Жизнь пробивалась отовсюду и порой в самых неожиданных местах. Во время вылазки в поселок заметили, что в районе погребов в земле стали появляться многочисленные отверстия. А вскоре попались виновники, оставляющие их. Это были дождевые черви, пережившие катастрофу в погребах. Так же оттуда повылезала мелкая мошкара, оккупировавшая вокруг поселка все лужи.

При отсутствии конкуренции и подходящем питании любой вид мгновенно становился доминирующим. Александр напугал всех, что наступает эра насекомых, для которых условия кажутся благоприятными.

– И в этой борьбе мы можем им проиграть, – подытожил он свою мысль.

– И как же? Они вырастут большими и съедят нас.

– Нет, просто они не оставят нам возможности заняться сельским хозяйством. Будут съедать все на корню, или губить уже созревший урожай.

– Ваше благородие, а что если мы сами начнем разводить насекомых, как домашний скот?

– Гордей, не фантазируй. Я мошкару есть не буду, – предупредила его Забава.

– А чего сразу мошкару, а червей дождевых? Это же, как макароны с мясом. Макароны по-флотски, – Гордей изобразил, как он засасывает макаронину.

– У–у–у, – скривилась Забава, – без меня.

– Гордей прав, – поддержал его Александр Сергеич. – Куда деваться, витамины и белок нам нужны. Часть из растений, часть из всего остального. У меня вон, уже второй раз кожа на пальцах слезает. Хоть и не голодаю, а чего-то не хватает.

– А если решится кто рожать, так и вообще с питанием шутить не стоит, – предупредила Фекла. – Нарожаем кривых-косых, что потом самим стыдно будет перед потомками.

– Удивительно звучит, нарожаем. А что, как раньше, ждать, когда наступит подходящее время не надо? Чтобы дом, машина, стабильность, – сыронизировала Лукерья.

– Куда уж, стабильнее, – усмехнулся Александр, – эта Зарянка нам на столетие, пока новые деревья не вырастут.

– А дети, они будут смышленее нас. Для них этот мир будет более естественной средой, чем для нас. Мы же будем держаться за прошлое, за порядок, к которому привыкли. Как ни крути, но мы остатки прошлой цивилизации, – неожиданно выдал философскую мысль Харитон.