Мы не проехали и двухсот ярдов – улицу преградила толпа. Угрюмая, злая и молчаливая. Здесь собрались чуть ли не все жители деревни. У многих в руках вилы, топоры, косы, цепы, а то и обычные поленья.

– Ой! – тихонько произнес шут. Я тут же оглянулся назад – дорогу нам перекрыли две телеги. Ловко.

– В чем дело? – крикнул Алистан Маркауз. Из толпы вышел давешний мужик с топором:

– Мы не хотим неприятностей!

– Мы уезжаем из деревни, пропустите!

– С радостью, но сперва бросьте оружие и отдайте нам лошадей!

– Что?! – взревел Халлас, потрясая мотыгой. – Чтобы гном отдал свое оружие шайке мерзких вонючих крестьян?! Не бывать этому!

Толпа угрожающе загудела и двинулась в нашу сторону.

– Будем прорываться, – сказал Алистан Маркауз и плашмя ударил мечом коня по крупу.

Огромный боевой конь сделал скачок, оказался перед людьми, смял тех, кто шел в первом ряду. Люди с воплями и проклятьями ринулись в стороны. Я направил Пчелку вперед, стараясь не отставать от остальных. Отряд прошел сквозь крестьян, как нож проходит сквозь масло. Тех, кто не догадался отскочить, затоптали лошади. Один парень едва не умудрился всадить мне вилы в бок, но Халлас размозжил ему голову мотыгой, прежде чем я успел испугаться. Секунда – и я уже вылетел из толпы, отчаянно стуча по бокам Пчелки пятками и пригибаясь к ее шее. Воинственные крики толпы остались позади, мы неслись вдоль мрачных домов, желая поскорей вырваться из этой проклятущей деревни. Какая муха их тут всех перекусала, хотел бы я знать? Впереди было нечто вроде перекрестка. Прямо на нашем пути стояло человек пятнадцать, и эти, в отличие от крестьян, были вооружены копьями и луками. И одеты не в пример лучше – шерсть и сталь. Алистан направил коня влево, проносясь мимо выставленных копий. Миралисса умудрилась сжечь одного из врагов заклинаньем. Пока остальные хлопали глазами и орали от испуга, отряд пронесся за Алистаном. Я скакал предпоследним, сразу же за Халласом. Гном на своем коньке успел проскочить опасное место, а на мою долю достались острые наконечники копий, мелькнувшие в пяти дюймах от лица. Пчелка встала на задние ноги и заржала. Я только каким-то чудом не сверзился с седла и не упал в грязь.

– Направо! – рявкнул Басс, видя, что дорога налево уже перегорожена копейщиками.

Я с трудом направил Пчелку вслед за лошадью Басса – придется нам прорываться вдвоем. Теперь мы скакали в противоположном направлении от наших. За спиной щелкнули тетивы, и одна из стрел, прожужжав у меня над ухом, впилась в круп лошади Басса, скачущего впереди меня. Лошадь, крича от боли, встала на дыбы и сбросила Басса на землю.