— Какие могут быть долги между друзьями? — мягко улыбнулся я. А сам в это время прокручивал в голове десятки вариантов возможных «проблем», путей их решения и потенциально возможных негативных последствий для Чистюли.

— Долги жизни! — отрезала Ти’Шарли. Потом сообразила, что эта фраза прозвучала резковато, виновато прикоснулась левой рукой к моему предплечью и заглянула мне в глаза: — Прости, ночка выдалась… довольно неприятной! Да и пребывание в медкапсуле настроения не прибавляет.

— Что-нибудь серьезное? — встревожился я.

— Да нет, мелочи. Взбесил сам факт покушения!

— Ваше величество, может, мне…

— Наедине и в присутствии Аннеке можешь называть меня по имени! — перебила меня она. Потом хмыкнула и поправилась: — И опять прости: не «можешь называть», а «называй меня, пожалуйста, так мне будет намного приятнее»!

— Почту за честь!

— Сказал бы лучше «хорошо!» или «с удовольствием»… — расстроено буркнула королева, и я вдруг почувствовал, насколько она устала.

— Я не пытаюсь играть в придворного. Просто чем лучше вас узнаю, тем больше уважаю. Поэтому действительно «почту за честь». А еще буду рад, если вы, Альери, не забудете о нас сразу после того, как «Непоседа» уйдет в гипер. И будете жаловаться на жизнь или вредность любимой подруги хотя бы раз в неделю.

Немудреная шутка заставила Ти’Шарли слегка расслабиться и на какое-то время забыть про груз еще не решенных проблем:

— А не боишься? Вдруг я начну плакаться, войду во вкус и буду слать сообщения каждые полчаса?!

— Нисколько: если я не справлюсь с сопереживанием сам, то попрошу помощи у супруг. Не хватит сострадания в трех наших душах, обращусь к Оллии Мауре Ти’Лаути!

— К кому?! — изумленно вытаращилась на меня королева, а потом расхохоталась на весь ангар: — К Оллии?! За состраданием?! А-ха-ха!!!

— А что, она его оставила дома? — понимая, что со своей оценкой «олицетворения доброты и всепрощения» основательно пролетел, спросил я.

— В некоторых кругах эту Ти’Лаути вполне заслуженно называют Удавкой! — смахнув слезинки с уголков глаз, хихикнула Альери. Потом заметила, что мы почти дошли до конца ангара, и развернула меня в противоположном направлении: — Так что если у нее когда-то и было это самое сострадание, то оно потерялось еще в младенчестве!

— Что ж, тогда справимся сами! — пообещал я…

…Во время перелета к космодрому «Ти’Шарли» Удавка никак не проявила свой настоящий нрав — получала удовольствие от легкого и необременительного трепа с моими супругами, с неподдельным интересом расспрашивала меня об Эррате и искренне расстраивалась, что никак не могла втянуть в беседу свою спутницу. Когда лимузин приземлился рядом с «Непоседой», и мы выбрались из салона, заинтересованно оглядела корабль и уставилась на изображение дикаря с дубиной таким восторженным взглядом, что я чуть не зааплодировал. И мысленно напрягся — с личностью, способной играть на таком уровне, следовало быть чрезвычайно осторожным.