– А что, у тебя есть сомнения?

– Есть. Есть сомнения. Я не могу объяснить, откуда они и почему возникли. Президент был очень убедителен. Но что-то меня гложет. Не знаю, что именно. Почему он сразу не сказал? Почему вызвал эти сомнения? А вы сами верите ему? – вдруг спросила Арина и уставилась в глаза Бейдеру.

Бейдера передернуло. Схватив ее за плечи, он резко придвинул ее к себе. В этот момент он оказался так близко, что она чувствовала его дыхание на своей коже.

– Арина, – зашипел он ей в ухо, – блин, да что же у тебя сегодня за вопросы такие? Не в бровь, а в глаз! Я обязан верить президенту. Обязан! Но что-то не так. Это – факт. Мы должны сейчас быть тише воды ниже травы!

Он замолчал, отстранившись.

– Арина, я хочу, чтобы ты внимательно послушала, прислушалась и услышала меня! То, что я бы ничего не смог изменить, – это факт. То, что ты бы ничего не смогла изменить, – это тоже факт. Я тебе даже больше скажу… У нас было бы больше шансов изменить любую ситуацию до той секунды, пока ты не завела там, в кабинете президента, свою пламенную речь. Тебя бы не начали пасти и прослушивать. И не поставили бы, как говорится, на счетчик.

Арина ошарашенно смотрела перед собой, а потом схватилась за голову:

– То есть я на счетчике?

– Не совсем. Министр рвал и метал, а вот президенту понравилось, что ты с таким напором пыталась защитить других людей. Он приказал министру не трогать тебя и не вмешиваться. А еще, когда министр вышел, президент намекнул мне… И его намек я понял совершенно однозначно: объявлять о грядущем ядерном ударе нельзя. Это будет расстрел. Без разбирательств.

Бейдер замолчал. Потом, посмотрев на водителя, а затем еще раз на Арину, произнес:

– Арина, министр никогда не относился ко мне хорошо. Я бы сказал, что он тот еще антисемит и откровенный женоненавистник. Поэтому тебе вступать в открытую конфронтацию с ним нельзя. Твоя задача номер один – переправить своих в безопасное место. Иначе ты можешь их не довезти потом. Если слишком много народа узнает об ударах, начнется паника. И еще! Никому, ни под каким предлогом не раскрывай твой пункт конечного назначения. Иначе туда выстроится очередь не тех людей. Каждое бомбоубежище состоит из двенадцати подземных блоков. Каждый вмещает в себя порядка тысячи человек. Но, скорее всего, придется их доукомплектовывать и пересчитывать еду на всех. А по поводу остального населения… Им придется перебираться в метро и бомбоубежища Москвы и Подмосковья. Президент обещал прислать мне карты, которые показывают все бомбоубежища для жителей Москвы и области – как старые, так и абсолютно новые. Новых построено за годы войны порядка полутора тысяч по всей стране. Основная часть Москвы переберется в метро, это испокон веков были основные бомбоубежища в городе. Но теперь есть и другие места, где можно переждать эту бурю. Мы выстоим, Арина, мы должны. И все остальные выстоят. Только каждый – в отведенном ему месте.