Лицо Вечного было не молодым и не старым, без возраста, но его темные растрепанные волосы на висках и надо лбом были тронуты сединой. На плечи была наброшена тяжелая золотая мантия, расшитая маленькими черными драконами. Мантия была распахнута, открывая голую грудь. Я видел трубки и датчики с проводами, подключенные к гнездам на теле. Черные стеганые штаны Вечного напоминали часть скафандра. Ноги были босыми и покрытыми мозолями, почти как мои.

Он молчал. Я из вежливости тоже не нарушал тишину, спокойно стоя у подножия величественного трона. Глаза Вечного, черные как угли, смотрели куда-то вдаль, как будто он не замечал моего присутствия.

Таким я вспоминаю его сейчас. Повелитель титанов во всем своем гибельном великолепии, немо созерцающий Тьму. Трудно представить, как давно он сидел на этом троне, оценить глубину прожитых им лет.

– Господин, – произнес я спустя несколько минут, – я Адриан Марло, внук королевской наместницы Делоса и родственник его величества императора Вильгельма Двадцать Третьего. Я прибыл с чрезвычайно важной миссией, от успеха которой зависит судьба Империи и всего человечества.

Молчание.

Даже его глаза не шевельнулись. Мои слова умерли во тьме, и наступившая после тишина была абсолютной и непроницаемой.

– Господин, – повторил я, – я здесь по приказу ичакты сьельсинского итани Отиоло и говорю от лица его баэтана.

Ничего.

Казалось, Вечный даже не дышал, и, если бы не его репутация, я принял бы его за мертвого. В зале, этом стабильном центре нестабильной Вселенной, царил полный покой. Он словно олицетворял собой мертвую звезду, вокруг которой обращалась эта холодная планета.

– Господин, – сказал я в третий раз, – вы вызвали меня к себе по собственной воле, чтобы потратить на меня свое время. Я ждал аудиенции почти месяц.

Опять ничего.

Подавленный, я развернулся, подспудно ожидая, что откуда ни возьмись появится Юмэ и уведет меня. С этого места я заметил, что статуи были не единственными украшениями зала. Здесь были и картины. Древние и не очень полотна, за которые мой отец и другие имперские лорды готовы были убить. Некоторые, как я подумал, попали сюда со Старой Земли – такими блеклыми и потрепанными временем они были. Я подошел к ближайшей статуе, стоявшей на постаменте у колонны. Я вовсе не ощущал над головой потолка. Статуя изображала женщину в накидке; внизу открывались дверцы, за которыми пряталось изваяние бородатого мужчины, утешающего увечного человека. Скульптура представляла собой триптих – слева и справа также открывались дверцы. За левой та же самая женщина баюкала на руках младенца, за правой – увечный человек был исцелен, все его муки прошли.