– Да, господин.

Голем неожиданно появился из темноты, сверкая красным огоньком в глазу. Я готов был поклясться, что ворота не открывались. Он подошел ко мне, бесшумно ступая металлическими ногами. Не дожидаясь дальнейших указаний, андроид взял меня за руку и повел прочь.

Я подчинился. Груз неудачи давил на меня, было тошно. Но я не возмущался, не падал перед Вечным ниц. Августейший посол… он насмехался надо мной, и у меня не было выбора, кроме как позволить ему это. Я понадеялся на человечность самого нечеловечного человека из всех, что я знал; человека, чей образ мышления был меньше похож на мой, чем сьельсинский.

– Минутку. – Голос Кхарна был как кремень.

Голем остановился, разжав железную хватку.

– Подойдите, – сказал Кхарн.

Я повиновался, сознавая, что был пешкой в чьей-то властной игре. Меня это не заботило. Если этот человек, это существо хотело меня унизить, я ничего не мог с этим поделать. Не стал бы даже пытаться. Я зависел от него и его связей и, пускай и считал все пути закрытыми, не собирался усложнять ситуацию спорами. Я остановился у помоста, не забывая про оставшегося позади андроида. Пришел мой черед молчать. Я ждал.

– Ваш пленный сьельсин. Говорите, он баэтан?

– Да.

– Приведите его ко мне. Я его выслушаю.

Стая глаз Кхарна разлетелась, исчезнув во тьме, и одинокий Сатурн свесил голову. Должно быть, он дал какой-то бесшумный сигнал роботу, потому что тот приблизился. Прежде чем он снова взял меня за руку, я почувствовал такой же трепет и страх, что и в тот момент входил сюда. Даже потом, во дворце соларианского императора, я не испытывал подобной тревоги. Я почувствовал ход времени и вновь осознал, что передо мной был старейший из живущих на свете – возможно, старейший из всех, что когда-либо жили. Тишина, воцарившаяся вокруг его трона, впитала в себя тысячелетия. Годы застыли здесь, как янтарь, и я был в нем мухой.

Глава 33 Разделяй и властвуй

Глава 33

Разделяй и властвуй

– Адриан! – бросилась ко мне Валка, как только Юмэ открыл двери. – Где вы пропадали?

Хлыст вскочил, Бандит и Айлекс отвлеклись от голографической оперы, которую смотрели на терминале. Лишь Паллино не шелохнулся, так и оставшись стоять у колонны в дальнем конце комнаты. Я был рад видеть, что их не разделили. Во время заключения я представлял, что их заперли по одиночным камерам, а то и хуже. Однако предоставленные номера оказались вполне комфортными. Без лишнего декора, но богато обставленные, в том же стиле, что и зал, где я встретил стольких безобразных лордов и достойных людей. На большой тележке стояли остатки еды, от использованных тарелок еще пахло тимьяном и розмарином.