Молчание прервал Ярол: он так и присвистнул от удивления.

— Мы оба с ума сошли, теперь я это точно знаю, — пробормотал он. — Как еще объяснить, почему она говорит на чистейшем верхне-венерианском диалекте? Почему у нее совсем нет акц…

— Верхне-венерианском?! — воскликнул Смит, выведенный из ступора этим замечанием. — Да она говорит на чистейшем английском!

Они уставились друг на друга, и в глазах обоих явно читались самые дикие подозрения. Смит в отчаянии обернулся и повторил свой вопрос другой красавице из этой прелестной компании и, затаив дыхание, ждал ответа, чтобы быть уверенным до конца, что его собственные уши не обманывают его.

— Ивала… меня зовут Ивала, — ответила она точно таким же нежным голосом, каким отвечала и первая.

И это был, без сомнения, чистый английский язык, родной ему язык, принесший ему самые сладкие воспоминания о доме.

И позади нее в группе девушек со столь изысканно-пышными, гладкокожими телами цвета спелого персика, с густыми гривами прекрасных огненно-рыжих волос, как по команде, раскрылись полные алые губки и бархатистые, мягкие голоса вторили один другому: «Ивала… Ивала, меня зовут Ивала», — словно замирающее эхо плыло от уст к устам, пока последний звук этого странного и прелестного имени не замер в воздухе.

Наступила оглушительная тишина. Она буквально обрушилась, как только замерли их голоса. Снова подул ветерок, и опять тот же обворожительный тихий смех зазвенел в их ушах, словно ветерок принес его откуда-то издалека. Он звучал то громче, то тише, и в ответ ему в груди друзей стучали взволнованные сердца. Смех снова замирал, уходил куда-то в пространство, пропадал — но будто бы с неохотой, оставляя им только благоухающий ветер.

— Что… Кто это?… — тихо спросил Смит у девушек, которым, казалось, не стоится на месте, когда последнее, далекое эхо замерло.

— Ивала, — ответили они хором ласковыми голосками, словно множественное эхо пробежало по ним и неохотно умолкло. — Ивала смеется… Ивала зовет… Пойдемте с нами к Ивале…

И тут Ярол неожиданно не то чтобы произнес, а пропел на своем музыкальном наречии:

— Гетх норри а «Ивала»?

А Смит одновременно с ним:

— Да кто такая, эта ваша Ивала?

Но ответа они не получили, девушки только манили их за собой ласковыми жестами и бормотали, повторяя одно и то же имя: «Ивала, Ивала, Ивала…», и улыбались так, что сердца приятелей то замирали, то начинали учащенно биться. Ярол попробовал было протянуть руку и обнять ближайшую из них, но она легко ускользнула от него, как дым, так что ему пришлось удовольствоваться лишь легким прикосновением к бархатистой коже ее плеча, отчего кончики пальцев его так и затрепетали от возбуждения. Она обернулась и послала ему пылкую улыбку. Ярол схватил Смита за руку.