Воздух вдруг задрожал, вокруг ее принялись кружиться тоненькие голоски. Огонь внутри ее постепенно слабел, тускнел и наконец угас, и в душе у нее воцарился покой полного опустошения. Джирел устало пошла обратно через мост. За спиной ее остался храм, погруженный в мертвую тишину. Мощные импульсы зла, бившее из него, на время затихли: сказалось благотворное действие прекрасного чувства, существование которого в этом звездном аду было просто невозможно. Это чувство слагалось из многих составляющих: тут была и страсть, и почти безнадежная любовь, и жертвенность, и восторг победы.

Джирел не обратила внимания на то, какая глубокая тишина повисла у нее за спиной, ее охватила апатия, равнодушие, она не хотела даже думать о том, что она только что совершила. Впереди на фоне светлеющего неба она увидела знакомые очертания холма и догадалась, что всю долгую ночь погони она ходила кругами, постепенно сужая их и приближаясь к тому месту, откуда пришла. Она пребывала в оцепенении, поэтому не обратила на это внимания. Сейчас она не чувствовала почти ничего, даже облегчения.

Джирел тупо поднималась по склону холма; радости и той она не чувствовала. Ну да, она вызволила душу Гийома из идола и вселила ее в тень, а затем из тени в голос, а из голоса, скорей всего, — в окончательную смерть. Впрочем, какая разница? Главное, она обрела покой: более образ Гийома не тревожил ее совесть. И этого ей было достаточно.

Вот пещера раскрыта перед ней свою черную пасть. Джирел полезла наверх, равнодушно волоча за собой меч; она была совершенно измотана, но при этом спокойна, и обретенный ею покой был куда дороже осознания важности того, что произошло.

Мрачная страна

Мрачная страна

Джирел Джори умирала в своей огромной постели в спальне на самом верху башни замка Джори. Ее медные волосы разметались по подушкам, как пламя, обрамляя мертвенно-бледное лицо, а отяжелевшие веки закрыли ее всегда пылающие янтарным огнем глаза. Жизнь алой струей вытекала из глубокой раны от копья в ее боку, а женщины, столпившиеся у двери, приглушенным шепотом передавали друг другу, что леди Джирел сейчас вступила в свой последний бой и неизвестно, чем он закончится. Помчится ли она еще когда-нибудь на своем лихом скакуне впереди грозно кричащих воинов, яростно размахивая мечом, кто знает? Ее неукротимая ярость принесла ей славу даже среди отчаянных воителей — баронов, чьи земли соседствовали с землей Джирел. И вот теперь Джирел лежит без движения.

Огромный обоюдоострый меч, которым она, бывало, отчаянно размахивала в пылу битвы, висит на стене, а искромсанные и измятые доспехи свалены в кучу в углу комнаты. Никто к ним не прикасался с тех пор, как служанки бросили их, когда раздевали ее, после того как мужчины в тяжелых доспехах с мрачными лицами подняли наверх свою едва дышавшую госпожу. Комната несла на себе печать смерти. Стояла глубокая тишина, Джирел неподвижно лежала в постели, в лице ее не было ни кровинки.