— Отец! Отец! — раздался нежный звонкий голосок у него в голове.

Его память мгновенно обратилась вспять, и в сердце не осталось ничего, кроме всепоглощающей любви к милой дочурке.

— Да, Сьюзан… да, радость моя… — громко прошептал он, тотчас повернувшись к кубику, вместившему альтернативное будущее.

Среди миртовых зарослей он увидел скорченную на траве фигурку Сью; ее карие глаза в испуге взирали на него. Меж взметнувшихся бровей залегла морщинка — такая же, как в этот момент у самого Билла. Некоторое время они смотрели друг на друга, словно в зеркало, настолько были схожи их черты — до мельчайших подробностей. Затем на щеках отдаленной правнучки Салли заиграли те же ямочки: Сью робко, неловко улыбнулась.

— Отец, что-то не так? Что происходит?

Он уже открыл рот, но не нашелся что сказать. Чем можно утешить ту, кто даже не подозревает о своей эфемерности? Как объяснить живому человеку, этой трепетной девушке, что ее на самом деле нет, что ее существование под вопросом?

Билл в замешательстве глядел на Сью, подыскивая слова для ответа и не находя их, но тут послышалось: «Доктор Кори! Сэр, что там случилось?» — и, обернувшись, он увидел на лбу молодого Билли точно такую же складочку.

Билл ошалело переводил взгляд с одного лица на другое. Как помочь им услышать друг друга? Билли, смотря из будущего в нынешний момент, видел перед собой только куб с застывшей улыбкой Салли, а перед Сью, выглядывавшей из своего окна, стоял хрустальный брусок со снимком Марты. Биллу казалось, что его молодые потомки говорят почти одинаковыми голосами, используют одни и те же слова, но совершенно не подозревают друг о друге. Да и как иначе? Не могут же они одновременно существовать в одном и том же мире! У него будет кто-то один из этих горячо любимых потомков — но никак не оба сразу. Да, он одинаково любит их обоих, но придется выбирать. Но как тут выберешь?

— Отец! — в голосе Сью нарастала тревога. — В чем дело? Что-то нехорошо? О чем ты думаешь?

Билл молча сидел, по очереди вглядываясь во взаимоисключающие лица. Вот они, а за ними — их миры; у обоих на лбу меж бровей — морщинка беспокойства. Говоря с любым из них, он неминуемо покажется другому безумцем, беседующим с пустотой. Билла разбирал дикий хохот: из этого положения нет и не может быть выхода. И тем не менее придется дать ответ… Придется выбрать.

Пока Билл тщетно искал, что ответить, в его мозгу постепенно сложилось некое новое осознание ситуации. Странно, что именно эти двое смогли установить с ним контакт, хотя многие поколения до них безуспешно пытались проникнуть в прошлое. И почему они сошлись в одной временной точке, хотя в их распоряжении было не одно десятилетие его жизни? Тем более что они руководствовались совершенно разными мотивами и использовали разные способы достижения цели… Если это не сон, значит, случайность исключается.