Рауд провёл в мечтаниях около двух часов и, когда за дверью послышались приглушенные голоса, а магический символ над входом на мгновение засиял белым, знаменуя окончание аудиенции, он уже не смог сдерживать свои порывы.

«Наконец-то!» — возрадовался парень и, вскочив на ноги, тут же бросился ко входу, но когда он уже протянул руку к кольцу, чтобы постучать, дверь вдруг резко распахнулась и Рауду пришлось извернуться, чтобы не получить в лоб древком чужого копья. Воин в необычных чёрных доспехах, явно не ожидавший столкнуться с кем-то в дверях, даже не замедлил шага и совершенно бесцеремонно оттолкнул рыжего с дороги, пихнув древком в плечо.

— Эй! — крикнул Рауд, задетый до глубины души тем, что кто-то посмел так грубо вытолкнуть его из отцовских покоев, но возмущение его так и осталось невысказанным. Холодный, колючий взгляд незнакомца обжёг его так, что слова застряли в горле. В нём читалась неприкрытая угроза, такая, словно он смотрел не на человека, а на опасного хищника, готового наброситься в любое мгновение. По спине Рауда пробежали мурашки и рыжий, не выдержав жутковатого взгляда, внял интуиции и потупился.

— Прошу прощения, господин…, — глухо произнёс рыжий, неосознанно отходя поближе к стражнику.

— Нечего под дверью стоять, — проворчал воин и отвернулся, а Рауд вздохнул с облегчением, отметив про себя, что голос у незнакомца был довольно молодой.

Следом за незнакомцем из дверей вышел крупный бородатый мужчина в доспехе Лазурного пика, а следом за ним и четверо зверолюдей в сопровождении стражников.

— Позаботьтесь о наших гостях, — донёсся из глубин помещения властный голос владыки, — сын, заходи.

Проводив взглядом спины чужаков, Рауд, сгорая от любопытства, скрылся в отцовских покоях, проигнорировав гневный взгляд старого алхимика, который всё ещё ждал своей очереди у стены.

— И что за нетерпеливый дурень? — слегка раздражённо пробормотал Эдван, спускаясь по лестнице.

— Младший сын нашего великого владыки, — с лёгкой насмешкой ответил высокий стражник, шедший рядом.

— М-м, — промычал парень в ответ. Он, почему-то, даже не удивился.

— Что-то такое я предполагал, — вздохнул молчавший до этого Даг, разделяя чувства Эдвана. Самир прижал уши к голове и постарался не выдать своего стыда. Он, когда был помладше, тоже любил так врываться к отцу, несмотря на то, что получал после таких выходок по первое число.

— Да он хороший парень, — заступился стражник за юношу, — просто владыка его немного разбаловал.

— Не сомневаюсь, — буркнул Лаут, не поверив ни одному слову.

Строго говоря, его мало волновал местный принц, просто настроение после визита к главе Перевала было на редкость паршивым. Эдван и сам не мог толком объяснить, отчего оно так сильно испортилось: от давно отрепетированных, но довольно жёстких слов Кусая о том, что они друг другу никто и трофей он получил честно за боевые заслуги; или той холодности, с которой сам владыка отвечал на послание Святого Кота; или множества мелких, въедливых, уточняющих вопросов, которые как бы между делом задавал престарелый заместитель владыки ему и Дагу, стараясь найти изъян в их истории. А может, и оттого, что старик внешне походил на покойного Шан Фана, отчего весь разговор Лауту вспоминалось его общение с городским советом в Долине Белой. Тут, конечно, на него никто не смотрел с презрением, да и к словам прислушивались, но сходство всё же присутствовало…