– Выполнено, – доложила мне нейросеть.
Ну а дальше я лег на кровать.
«Ведунья, у тебя пять часов, приступай к запланированным работам», – и только я отдал этот приказ, как провалился в бездонную тьму.
Оказывается, до этого мое сознание никогда полностью не отключали. И только сейчас нейросеть приступила к по-настоящему серьезным работам с ним.
Открываю глаза. Вроде ничего особо не поменялось. Вроде и тело мое, и ощущения те же, что были раньше. Только вот все равно что-то не так. Но вот что?
Ага, первое, на что обратил внимание, это то, что мой виртуальный взгляд на мир слегка преобразился.
Справа были какие-то небольшие графики. Ровно пятнадцать штук.
– Загрузка основного, параллельных потоков сознания с прямым доступом, биокомпьютера и загрузка незадействованных потоков сознания, – пояснила мне нейросеть.
По мере того как я обращал на эти графики внимания, они раскрывались и выводилась более подробная информация по каждому дополнительному. Например, для тех, к которым у меня был прямой доступ, было написано, что практически везде сейчас шло обучение тем или иным базам знаний, или работала фоновая задача по вероятностному прогнозу. К тому же был указан коэффициент ускорения, с которым сейчас работал этот фоновый слой, а также то время, которое он сможет проработать при данном коэффициенте ускорения. Но тут практически везде была бесконечность. Использовался оптимальный режим работы без перегрузок.
А вот с незадействованными потоками сознания было немного не так. Во-первых, как оказалось, на них не распространялся режим ускоренного восприятия. Ну и, во-вторых. Они реально оказались закрыты для меня. Как пояснила Ведунья, это защита от перегрузки разума. На них стоял небольшой значок замка, который не позволял даже раскрыть их, и выводился при этом лишь список перенесенных туда автономных модулей.
Зато более подробную информацию о работе на этих слоях можно было вытащить через биокомпьютер, который вообще был осведомлён обо всем, что сейчас было реализовано в моей голове.