— Вы свободны от обязательств. — терпеливо повторил я, — Штраф за провал задания и нарушения устава Гильдии уже внесён. Претензии со стороны господина Астахова так же не стоят внимания.
— Откуда вы…
— Неважно. На данный момент Вас, если мне изменяет память, беспокоит только судьба Ваших людей. — прервал я вопросительное восклицание пленного и заговорил как можно более хладнокровно и безэмоционально: — У вас сутки на размышление. Присяга и верная служба моему Роду или публичная казнь всего отряда. Вам я милосердно отведу роль зрителя. А остаток дней предложу провести в этих комфортабельных аппартаментах.
— Вы не оставляете мне выбора, хан Хаттори, — закашлялся Кононов, неверующе покачивая головой. — Вы не боитесь удара в спину?
— Не боюсь. А выбор… Выбор человека иллюзорен. В большинстве случаев это всего лишь своеобразный способ самообмана. Диктат обстоятельств способен преодолеть только по-настоящему сильный человек. Желаете взять время на размышления? Или готовы дать ответ уже сейчас?
* * *
Самый опасный враг никогда не продемонстрирует неприязни. Его главным оружием станут спокойствие, расположение к себе и вежливость. Особенно вежливость. Она ничего не стоит.
Николай Астахов радушно поприветствовал меня, встав из-за рабочего стола своего кабинета и отточенным жестом пригласил обустроиться в одном из кресел для посетителей. Его сдержанное и безукоризненное поведение соответствовали требованиям этикета, хотя ситуация располагала к иному.
Провокация не удалась.
Мысленно выразив разочарование, я оправил полы мундира и без тени сомнений сел на предложенное мне место.
— Ты ошибся, внук. И "мужской" разговор пройдёт не на твоих условиях, — недовольно проворчал дедушка Хандзо, хаотично расхаживающий по кабинету и настороженно присматривающийся к его скромной деловой обстановке. — Пушка! Клянусь рубиновыми сосцами Пресветлой Амэ, у него за шкафом спрятана трёхствольная пушка!
Мой несдержанный смешок на его своеобразную клятву не остался незамеченным. Хозяин кабинета удивлённо вскинул брови и воспользовался моим упущением, чтобы самому начать разговор:
— Вы находите ситуацию забавной, молодой человек? Или вы разделяете точку зрения общества?
В пруд моего спокойствия угодил немалых размеров валун. От лица отхлынула кровь, а в груди заклокотала с трудом сдерживаемая злость. Злость на себя, на это самое "общество", на несправедливость и судьбу в целом. Но не на сидящего напротив меня человека.
Его непробиваемое спокойствие и ничего не выражающий взгляд вынуждали меня устыдиться.