Мы с Валери сидели в креслах, за журнальным столиком, в нашей каюте, и были погружены в собственные мысли. Должен признать, экспрессивное и жёсткое решение на совещании далось мне нелегко. Особенно, когда схлынули эмоции, и я смог взвесить всё ещё раз. Политические убийства, возможно, сопряжённые с нападениями в открытом космосе, жёсткое давление на политиков и экономических воротил, организация массовых беспорядков. А на закуску — тотальное уничтожение пиратов. План, конечно, реалистичный, но людей в процессе его реализации погибнет… С другой стороны, люди будут гибнуть в любом случае. Республиканки тоже не розами свой путь устилают, а кровью обильно смачивают. И сами умирают. Вот. Вот в чём дело! Я готов взять на себя груз смертей, чтобы сберечь своих женщин. Иначе их смерти будут на мне. Мог, а не сделал.

Никогда бы не подумал раньше, что окажусь в такой ситуации. Хотя бы уже то, что считаю республиканок своими женщинами — дикость. Их же там пруд пруди, а большинство — стервы, каких поискать. Но это мои стервы. А уж валькирии… Я никогда не забуду посвящения. Никогда не забуду десантную операцию, в которой принимал участие. Никогда не забуду Тину. Про Валери вообще молчу. В предстоящих боях, если я не направлю ситуацию по другому руслу, погибнет слишком много валькирий. Они — ударная сила Экспансии. Если у ласточек вероятность смертельного исхода не столь велика, всё же республиканская техника позволяет спастись даже с гибнущего корабля, то вот валькирии… У ласточек в зоне риска в основном москитная авиация. Да и нет у меня такого пиетета именно к ласточками. А вот валькирии — это моё всё. Мне прямая дорога в стаю, и даже Валери это прекрасно понимает. Рукопашка, противостояние характеров, взаимная поддержка, и игра. Я должен сберечь своих девочек. Пусть у моих офицеров другой мотив, но меня во всей этой ситуации привлекает именно возможность помочь валькириям, позаботиться о них.

Я поднял взгляд на Валери. Оказывается, она уже некоторое время меня разглядывала. Встретила мой взгляд прямым, словно клинок, взглядом. Улыбнулась одними уголками губ.

— А в постели ты совсем другой, — коротко бросила девочка.

— Другой — это какой? — не до конца понял смысл её реплики.

— Не такой жестокий. Нежный, доверчивый, старательный. Ни одна валькирия не назвала вашу близость жёсткой. Правда, и они были весьма тактичны… Да, ещё ты игривый. Это-то их больше всего и выбивает из колеи. Вроде бы и не наглеешь, просто играешь, но на грани фола.

— Ри, котёнок, но и ты в постели совсем не жестока. В отличие от того, что творила во Внешних колониях до меня. Да и при мне была совсем не подарок для внешников. И даже в нашем рейде всегда вела себя жёстко.