Сопротивление могло использовать эту растерянность, добившись атомизации Совета Литании. Чтобы все делегаты кричали о независимости. За ними реальная местная власть, местные элиты, избиратели наконец, «кухня власти» им только мешала бы на этом «параде суверенитетов». Можно было выбрать эту стратегию, и попытаться разорвать Литанию через местные элиты, то есть использовать Совет для усиления грызни региональных элит и центра. Но результатом подобного решения могло оказаться одно: развал Литании. Этого нельзя было допустить. Именно поэтому был выбран вариант, когда используется объединяющая, а не разрушительная роль Совета. Ударив по Правительству, мы не собирались оставлять ситуацию в подвешенном состоянии.

Что было нужно сделать, чтобы обернуть ситуацию в нашу пользу? Нужно было добиться незамедлительного назначения нового состава Правительства. Люди на улицах, скандирующие лозунги об отставке Правительства — это удар не только по сторонникам действующего Правительства. Тот же глава Совета сейчас, после увиденных картинок, уже пребывал в культурном шоке. Он не привык общаться с избирателями так, на улице. Когда они ощущают свою собственную силу в толпе. Гудящая толпа позволила ему почувствовать настроение масс, ощутить, что если не скинуть Правительство сейчас, последствия могут оказаться катастрофическими — для самого Совета, да и для всей Литании. Но кто-то же должен при этом обеспечить порядок? Успокоить людей на улицах? Тут же остро вставала проблема формирования нового Правительства, на которое можно будет скинуть всю эту жуть, доставшуюся от его предыдущего состава. Через заполонившие подступы ко Дворцу Совета толпы народа это должно было дойти до каждого присутствующего в зале. Потому что иначе каждый советник мог вообще не дожить до вечера — слишком свежи у всех в памяти недавние народные суды над чиновниками и убийства советников. Конечно, многие были здесь в виде голограмм, но были и живые люди. И вот живые-то теперь оказывались первыми и самыми ярыми сторонниками немедленного избрания нового состава Правительства. То есть самые ярые сторонники действующей власти, ощущавшие себя до того под её защитой, вмиг оказались на противоположной стороне — лишь бы кто-то унял эти слепые бунты, погасил накал страстей в столице.

Одновременно никому и в голову не пришло воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о местном суверенитете той или иной звёздной системы — для этого нужно банально выжить, а при подобном раскладе на улицах гарантировать безопасность советникам никто не мог. До их собственных систем слишком далеко. Да и растерялись советники. Даже те, что были в виде голограмм. Психология — сильная штука. Бушующие толпы на улице давили на разум почище каких-то далёких избирателей и представителей местных элит. Толпы на улицах стали тем фактором, который одновременно ударил по двум зайцам: по «кухне власти» и по всем присутствующим в зале её сторонникам, поставив их под угрозу народной расправы, и по сторонникам сепаратизма, которые банально не успели сориентироваться, растерялись.