Однако по пустякам новоявленный шевалье графа никогда не беспокоил, тем более одновременно с главой полиции.

В документе предлагалось начать кампанию по уничтожению разбойничьих банд. Что же, дело не новое, неоднократно и успешно проваленное. Впрочем, если за деньги купцов – пусть порезвятся. Но есть и отличие – организацию берет на себя полиция. Все правильно, он же сам приказал, чтобы подключались, спасибо казначею за подкинутую идею. Только приказ был – именно подключиться, а они всю работу на себя взять готовы и даже поддержкой купцов заручились.

Так, возглавить ее предлагают… ого… майор полиции Гурвиль… Знаем такого, правая рука интенданта – это уже серьезно, этот авантюр не любит. А от вас, господин граф, просят всего лишь взвод разведки, службу которого сами же и оплачивать собираются. А почему нет? В полку таких взводов три. Первые два сын лично натаскивал, этих, конечно, не дам, а вот третий – можно, если не за счет казны.

На состоявшемся затем совещании были расписаны задачи, исполнители и, само собой, траты, как же без этого. Вскользь прозвучало, что, разумеется, временно, взвод будет подчинен сержанту полиции Ажану. Этого бывшего телохранителя дочери граф помнил. Да и очаровательная Николь доложила о его встрече с юной графиней, закончившейся очередным подвигом блистательного шевалье де Пуана. Что же, Ажан так Ажан, не дело его сиятельства до таких мелочей опускаться. Его задача сказать два самых важных слова: «Не возражаю».

Обо всем этом сержант Тома не знал, а потому после команды «Разойдись» подошел к новоявленному командиру и демонстративно рассмотрел его в упор. А потом нарочито громко обратился к командиру роты:

– Господин лейтенант, чем мы провинились? Это же надо – разведчиков отдать под команду какого-то полицейского, которого мы знать не знаем!

– Да нет же, господин Тома, знаете вы меня, просто забыли! – обернувшись, сержант увидел на изуродованном лице полицейского задорную, плутоватую улыбку. – Мы знакомы, вспомните, когда-то я имел честь первым поздравить вас с присвоением капрала!

Не может быть! Сержант прекрасно помнил, невозможно забыть! Это было после битвы при Фадже. Летний вечер, обоз и расположившийся рядом с ним лазарет. Стоны раненых, безумные крики оперируемых – тех несчастных, кому ампутировали конечности, сшивали раны. Боль, горе и кровь. И мальчишка, только что прошедший через ад. Парень был весь в крови, словно в ней искупался. Они разговорились, Тома, помнится, тогда жаловался, что ни разу не был в настоящем бою. Наивный, как же сейчас он завидовал себе тогдашнему – мечтающему о славе и, главное, еще не израненному. Да, именно в этот момент Тома назначили капралом взамен убитого, и именно тот мальчишка… неужели?.. А ведь полицейский действительно молод, несмотря на седину. Ему около двадцати, и если это он… Да, демон побери, не мог никто другой такого вспомнить! А потому…