— Послушай, мил человек, — рыкнул на вмиг замолчавшего подпольщика. — Если думаешь, что дверь меня остановит — ошибаешься. Я всё равно войду. И получу то, что задолжал мне твой соратник. Даю десять секунд. А после сделаю с дверью то же, что сейчас сделаю с «глазом».

С этими словами я со всей дури вогнал окутанный полями боевой имплант прямо в глазок голографа. И почти сразу оказался вознаграждён: собеседник инстинктивно отшатнулся прочь из зоны проектора. Ну а дальше не стало видно вообще ничего, изображение окончательно потонуло в ворохе искр от канувшей в лету домовой электроники.

Мы с Минсом переглянулись.

— Сильно! — покачал головой тот. — Теперь точно откроет.

— Если не откроет он, открою я, — индифферентно пожал плечами в ответ. — Не думаю, что твой друг побежит вызывать Службу Охраны Порядка.

Подпольщик понятливо хмыкнул, и почти сразу дверь перед нами распахнулась. Обитатель помещения шагнул назад, освобождая проход, и выжидательно уставился на Минса. Явно напрашивался на объяснения. Мы прошли внутрь.

— Послушай, Горм. Ты ведёшь себя не по-товарищески. Так нельзя. Если я пришёл к тебе — значит, на то были веские причины.

— Ты знаешь новые правила, Минс. Мы не должны не то что встречаться — знать друг друга не должны.

— Пусть эти, из Исполнительного Комитета, катятся со своими правилами куда подальше!

— Но там тонкий расчёт, математика…

— Тем более, Горм, тем более! — повысил голос мой спутник. — Какая нах… математика в людях?! Математика — это абстракция, при которой возможен лишь один правильный результат. У людей же в одних и тех же условиях возможны тысячи разных результатов! Тут нужна диалектика, а не математика! Только диалектика может дать ответы и правильную модель общества!

— Не горячись, Минс, — поморщился вихрастый. — Там всё по уму. Всё для целей конспирации, чтобы один человек не смог потянуть за собой всю Организацию.

— По уму, говоришь?! По их мысли я вообще не должен тебя знать, Горм! Мне что, ради их абстрактных построений лоботомию себе сделать? А ты — ты будешь её делать? Чтобы мы не знали друг друга, как они хотят? Мы в Сопротивлении ещё до этих дурацких реформ состояли! Мы ничего не можем сделать с этим нашим знанием, Горм! Ничего! Ты хотя бы догадываешься, откуда я к тебе пришёл? Этот псионец снял меня с пыточного стола, в застенках Службы Контроля! Его из-за меня пытали! Чтобы надавать, чтобы показать, к чему ведёт моё упрямство! Ты это понимаешь?! — и парень, шагнув вперёд, схватил своего собеседника за грудки. Ещё шаг, толчок — и тело вихрастого кулем врезается в ближайшую стену.