– Не очень похоже. Я же сверху не видал ни разу, не пойму.

– Садимся, – констатировал Евгений. – Там разберемся.

– На поле хочешь?

– Так точно.

Мороз заложил полукруг, как и русло реки там, внизу. Самолет стал уверенно снижаться. Деревья надвинулись, и вот уже Михей мог отчетливо разглядеть все, что творилось внизу. Высота падала, и «Цикада», быстро сжирая метры, стремилась к земле.

– Держитесь, мужики, – сказал Женька. – Сейчас тряхнет.

Михей вдруг испугался. А вдруг вот тут, на последней дистанции, они неудачно сядут и разобьются? Погибнут перед самым домом. Нет, так точно будет несправедливо. Самолет заходил на посадку на скошенное поле. Вот уже его пузо сравнялось с макушками деревьев. Земля летела им навстречу, и парень закрыл глаза, приготовившись ко всему.

В последний миг Михея тряхнуло так, что он больно ударился плечом и головой. Раздался противный скрежет, и самолет перекосило. Видимо, одно шасси подломилось, и «Цикада», стремительно теряя скорость, воткнулась крылом в землю. Последний удар едва не вытряс из Мишки душу. Наконец все стихло – самое страшное осталось позади.

– Мягкая посадочка, блин, – донеслось сзади. Леха стонал и ругался, жалуясь на то, что его втянули во все эти воздушные приключения.

– Надо было тебя с парашютом сбросить, – захохотал Мороз. – Сел бы ты, Леха, жопой на елку – меньше бы ворчал.

– Да нормально все, – улыбнулся Эстет. – Слава летчикам-испытателям!

– Ну, Женек, спасибо! – от души поблагодарил пилота Михей. – Доставил в лучшем виде. Век не забуду.

– Дозиметр проверь, – улыбнулся Мороз. – Не пищит?

Но прибор молчал.

* * *

Через несколько минут они стояли возле «Цикады» и осматривали ее. После жесткой посадки самолет выглядел неважно. Одно шасси сломалось, и правое крыло треснуло, войдя в землю. В воздухе над ним еще стояла пыль.

– Сослужил службу, дружище, – склонил голову Евгений, глядя на самолет. – Век не забуду.

Несмотря на конец августа, жарило знатно. Из чащи вылетали одинокие комары, обрадовавшиеся теплой крови, и атаковали друзей. Трещали в кустах сороки, всполошенные незваными гостями. Пахло травой и летом.

– Я там речушку какую-то видал, когда садились, – сказал Мороз. – Давай дойдем – сушняк жуткий, будто неделю не пил.

От поля к углу леса вела проторенная тропка. Вещи решили пока оставить у самолета, а сами пошли по дорожке. В тени деревьев их поджидала приятная прохлада, и захотелось прилечь на траву и отдохнуть после долгого перелета. Наконец они продрались через заросли колючего кустарника и вывалились на берег маленькой речки. Наперегонки побежали вниз, к воде. Черпали грязными, израненными ладонями прохладную воду и пили, пили, пили…