Теперь лицо Тайки, подернутое маревом от костра, изменяется, будто смазавшись или оплавившись. Сейчас на него смотрит Ромка
– Давно не виделись, братишка, – друг, как всегда, спокоен, голос его размерен. Мишка ощущает, как мучившее его последние месяцы чувство снова выворачивает наизнанку и душит слова. Он силится что-то сказать, но горло сведено спазмом. На глаза просятся слезы.
Давно не виделись, братишка, – друг, как всегда, спокоен, голос его размерен. Мишка ощущает, как мучившее его последние месяцы чувство снова выворачивает наизнанку и душит слова. Он силится что
то сказать, но горло сведено спазмом. На глаза просятся слезы
– Мишань, ну хватит уже! – неожиданно просит Ромка серьезно. – Ну сколько можно? Отпусти!
Мишань, ну хватит уже! – неожиданно просит Ромка серьезно. – Ну сколько можно? Отпусти
Так он еще никогда не просил его. И Мишка знает – друг пришел именно за этим.
Так он еще никогда не просил его. И Мишка знает – друг пришел именно за этим
– Ромыч, не могу никак, – говорит Михей, глядя ему в глаза.
Ромыч, не могу никак, – говорит Михей, глядя ему в глаза
– Отпусти. Пожалуйста. И меня, и ее. Так надо. И просто живи. Как раньше. Все у тебя будет. Слышишь? Все будет!
Отпусти. Пожалуйста. И меня, и ее. Так надо. И просто живи. Как раньше. Все у тебя будет. Слышишь? Все будет
«Ты не часто просил меня о чем-то при жизни, и я всегда тебе давал то, что ты хотел. И сейчас я должен выполнить твою просьбу?»
«Ты не часто просил меня о чем
то при жизни, и я всегда тебе давал то, что ты хотел. И сейчас я должен выполнить твою просьбу?»
– Да! Пожалуйста! Отпусти! Слышишь?
Да! Пожалуйста! Отпусти! Слышишь
– Да, братишка, – тихо произносит Михей.
Да, братишка, – тихо произносит Михей
– Ну вот. Слава богу, – отвечает собеседник.