К счастью, огненных жрецов и воинов было гораздо больше — и все они не могли сделать ровным счетом ничего против Маркуса. Любые попытки защищаться оказывались тщетными.

А когда по всему городу стали открываться порталы — и в город ворвалась армия Айронхолла — город и вовсе утонул в крови снующих повсюду солдат и огненных жрецов. Числовой перевес не смог показать себя ровным счетом никак — слишком уж стремительной и неожиданной была атака Десницы.

Конечно, у Перегила были шпионы в рядах Маркуса, но те немногие верные Перегилы были уже мертвы, а другие давно переметнулись на сторону Десницы, и потому никто не передал огненному владыке о готовящейся атаке.

Когда войска Голденхэйвена успели мобилизоваться, от численного преимущества уже не было и следа. Сыграло на руку Маркуса и то, что очень многие жители самого Голденхэвена похватали вилы и стали убивать жрецов, да солдат Перегила. Маркус вошел в город как освободитель.\

И очень скоро верными Перегилу осталась лишь горстка пешек, спрятавшаяся вместе со своим Богом в тронном зале. Именно здесь они и планировали защититься от порождения Бездны.

— Главное — убить змее голову, — говорит Перегил, который до этого вечера считал, что держит судьбу за яйца. — Без Спенсера они — никто.

Едва он усевает договорить — как двери в его тронном зале просто срываются с петель, а внутрь влетает черное нечто, громадный монстр, черная дымка от которого больше походила сейчас на десятки тентаклей. И во всей этой черной, практически бесформенной массе — десятки алых глаз.

— Вот и ты, Маркус Спенсер, — Перегил разводит руками. — Жалкий, подлый предатель, возомнивший себя Богом. Ну, давай! Вот он я!

Подле Перегила собрались все его верные фанатики — огненная жрица Зарина, прекрасная и невероятно страстная, подарившая Маркусу немало бесподобных ночей; огненный мечник КарМайкл, амбидекстер с двумя пылающими клинками; Хатун, огненный бородатый жрец, крепко сжимающий свой посох; Лааганда, в прошлом бывшая темная эльфийка — ныне первая лучница Перегила, стрелы которой самовозгорались, едва она отпускала тетиву; и, конечно же, Джорах — огромный муж в пылающих доспехах и с мечом, который по длине и весу не уступает взрослому упитанному мужчине.

— Армия, достойная Бога, — выдает Тень Маркуса, облизывая остроконечным расщепленным языком длинные клыки, — очень… вкусная!

Никогда в жизни Лиагель не сражалась так, как делала это сейчас — она выпускала стрелы с такой скоростью, что сама едва успевала замечать, убивают они взятую на прицел цель, или нет. Но, если бы у нее было время посмотреть, то она была бы рада — каждая из них угодила точно в цель и унесла по жизни.