А может, она и вообще не захочет на Квирин.

И раз так, то какой для меня смысл был в том, чтобы лететь сюда? Собой рисковать — ладно, но Валтэн… да еще и ребята, которые готовы прийти мне на помощь. Сейчас они не так уж рискуют, только время свое на меня тратят. Но если что случится… вызывать их — глупо как-то. Лучше уж одному погибнуть… Но и не вызывать тоже глупо. Вообще мне стало очень неудобно и неуютно — непонятно, зачем я придумал все это. Жил бы спокойно на Квирине. Зачем меня на Анзору-то потянуло… и людей еще потревожил ради своего глупого каприза. Родину, видите ли, повидать захотелось.

Единственное, что слегка успокаивало — Валтэн ведь искренне меня поддержал. Он сам предложил все это, разработал план, я только поддакивал и нехотя соглашался. Сам полетел со мной, потратился на мой ландер… Ничего не спрашивая, не высказывая своего мнения по этому поводу — просто помог, и все. Значит, не считал ненужным капризом?

Я сразу заметил легкое движение на тропинке — кто-то шел от ворот Общины. Кто-то один… одинокая фигурка двигалась в мою сторону. И вскоре я безошибочно узнал Пати.

Надо же, оказывается, я все-таки забыл ее. Она красивая… очень. Хотя может быть, другие так и не сказали бы — маленькая, как бы невзрачная. Просто мне ее лицо почему-то милее других. Кажется, она стала старше, взрослее, полукруглые мягкие черты заострились и потемнели как-то. Ну конечно, ведь четыре года прошло. А вот глаза я хорошо помню, остренькие карие блестящие глаза и тонкие ровные брови, дугой взлетающие к вискам. Тонкие запястья как-то сиротливо торчат из рукавов общинной куртки.

Она шла все медленнее, недоуменно оглядываясь. Я пропустил ее чуть дальше, вылез из ямы и в несколько бесшумных прыжков оказался на тропинке позади Пати. Не слышит… я окликнул ее.

Она медленно, очень медленно обернулась. Долго смотрела на меня. Изучала? Хотела убедиться, что это именно я?

— Здравствуй, Пати, — сказал я.

— Где ты мог спрятаться? — она оглядела местность, — здесь же негде.

Ей не пришло в голову, что я мог сидеть в леске в десяти метрах от нее.

— Там, — я махнул рукой. — Ну что, Пати? Как дела?

— Хорошо, — ответила она машинально. Я шагнул к ней, протянул руку. Правую. Она подала мне свою, мелькнули белые знакомые насечки на запястье. Ладонь ее лишь бессильно скользнула в моей руке… задержалась. Отпустила. И тут Пати увидела, видимо, случайно скосив глаза. Снова поймала мою руку, перевернула, внимательно осмотрела чистое, без номера, запястье.

— Ты… — она посмотрела мне в глаза.

— Я был на Квирине. Я живу теперь на Квирине. Пати, я прилетел, чтобы с тобой увидеться.