Как он утверждал, его планы переселения на Нос были очень просты. Он хотел сохранить свой отряд, насчитывающий около пятидесяти человек, как независимую единицу, не смешивающуюся с другими жителями Носа. Отряд этот должен был проводить все яви в Бездорожьях и возвращаться на Нос только на время сна. Они взяли бы на себя ответственность за охрану Носа от Чужих, Гигантов, крыс и прочих напастей.

— А чего ты хочешь взамен? — спросил Комплейн.

— Взамен я хочу сохранить право наказывать своих людей. Кроме того, обращаясь ко мне, все должны говорить “капитан”.

— Не слишком ли это по-детски?

— Ты так считаешь? Ты никогда не знал, что для тебя хорошо. У меня есть старый дневник, из которого ясно, что я и ты, разумеется, тоже — потомки капитана этого корабля. Его звали капитан Комплейн, капитан Грегори Комплейн. Ему принадлежал весь корабль. Представь это себе, если сумеешь…

Лицо Грегга, обычно грубое, сияло гордостью; где-то глубоко в нем тлела искорка человечности, желание жить в согласии с окружающим миром… Через мгновение он снова стал дикарем, сидящим на окровавленных тряпках. Когда Виан спросила о возрасте дневника, он ответил, что не знает, потому что не прочел ничего, кроме титульного листа. Комплейн подумал, что и на это ему потребовалось много времени.

— Дневник лежит в шкафу за твоей спиной, — сказал Грегг. — Если мы договоримся, я когда-нибудь покажу его тебе. Вы уже решились?

— Ты предлагаешь нам слишком мало, чтобы твое предложение было заманчивым, — ответил Комплейн. — Например, эта угроза крыс. Ты преувеличиваешь ее по одним тебе известным причинам.

— Ты так думаешь? — Грегг встал. — Пойди и посмотри сам. Останься здесь, Гавл, и приглядывай за этой дамой. То, что мы идем смотреть, не годится для ее глаз.

Он провел Комплейна запущенным коридором, объясняя по дороге, как он жалеет, что должен покинуть свое теперешнее убежище. Давний взрыв и система закрытых межпалубных дверей создали для его банды что-то вроде крепости, попасть в которую молено было только через разрушенный потолок. Однако видно было, что несмотря ни на что общение с братом доставляет ему удовольствие. Наконец он открыл дверь в маленькую, похожую на шкаф, комнату.

— Вот твой старый приятель, — сказал он, указывая рукой.

Зрелище представшее глазам Комплейна, поразило его. На грязных нарах лежал Эрни Роффери, оценщик. Узнать его можно было с большим трудом. У него не хватало трех пальцев, половины лица, не было и одного глаза. Большая часть некогда великолепных усов была теперь отгрызена. Это было делом крыс, чего Комплейну объяснять не было нужды, — потому что он сам видел следы зубов на костях лица. Оценщик не шевелился.