— Я бы ничуть не удивился, окажись, что он уже отправился в Долгое Путешествие, — равнодушно заметил Грегг. — Бедняга, он очень страдает. У него выедена половина грудной клетки.

Он грубо потряс Роффери за плечо, поднял ему голову и опустил снова.

— Еще теплый, но без сознания, — сказал он. — Из этого ты должен уяснить, с чем нам придется иметь дело. В последнюю явь мы нашли этого героя за много палуб отсюда. Он сказал, что это крысы его обработали. От него я и узнал о тебе. Это неплохой человек.

— Один из лучших, — сказал Комплейн. Горло у него сжалось, и он почти не мог говорить. Как загипнотизированный смотрел он на чудовищно искалеченное лицо Роффери, тогда как брат его говорил дальше. Крысы напали на Роффери в плавательном бассейне. Одурманенного газом Гигантов, они погрузили его на что-то вроде носилок и потащили в свое селение. Там, после пыток, они приступили к допросам.

Селение это находилось между двумя заваленными палубами, куда не мог проникнуть ни один человек. Они были буквально забиты крысами, которые из различных обломков построили себе жилища. Роффери видел зверей, которых крысы держали в неволе. Многие из этих беспомощных созданий были деформированы физически, а некоторые могли проникать в сознание других. Этих-то мутантов и использовали крысы для допроса Роффери. Комплейна бросило в дрожь. Он хорошо помнил отвращение, испытанное после вопросов кролика. Ощущения Роффери, наверное, были гораздо сильнее. Если крысы узнали от него что-нибудь — а они уже должны были знать о людях многое — то и Роффери кое-чему научился у них. Прежде всего, крысы знали корабль, как не знал его ни один человек; по крайней мере со времен катастрофы чаща не представляла для них преграды — они передвигались узкими проходами между палубами и поэтому так редко попадались на глаза. Они путешествовали тысячами каналов и труб, которые были артериями большого корабля.

— Теперь ты знаешь, почему я не чувствую себя здесь спокойно, — сказал Грегг. — Я не хочу, чтобы моя голова была объедена. По-моему, крысы — это уже конец. Вернемся к твоей девушке, брат. Ты хорошо выбрал. Моя была не такой красивой, и ножные суставы у нее так окостенели, что она не могла согнуть колен. Впрочем, это не мешало ей в постели.

Когда они вернулись, Виан очень обрадовалась. Она сидела, попивая какой-то горячий напиток. Зато Гавл был явно обеспокоен и объяснил, что от зрелища окровавленных тряпок ей стало плохо и пришлось принести ей чего-нибудь выпить.

— Кое-что осталось и для вас, капитан, — добавил микроцефал.