Среди совершеннейших непоняток обнаружилась пара действующих приборов, которые могли застопорить все работающие реакторы в радиусе тридцати одной тысячи четырехсот пятнадцати километров. Откуда взялось такое число? Быть может, это радиус материнской планеты хаарцев. Или любимое число изобретателя. Кто их знает…

Юниты нанесли ответный удар, и мятежники оказались к нему не готовы. Это ведь типично для русских. В России и выпавший снег — сущая катастрофа, хоть ложится он каждую зиму. А тут действительно было что-то новенькое.

Юниты ударили одновременно на двух фронтах. В течение четверти часа были парализованы три корабля Первой русской эскадры, выдвигавшиеся для атаки базы Четвертого флота на планете Сьерра-Морена, которая якобы потеряла прикрытие, и конвой, ведомый к Старой Земле крейсером «Могилёв».

В результате тяжелых боев в плен попали три тысячи военморов, включая высший комсостав Российской империи. Маятник качнулся в другую сторону. Не удержать…

Их построили вдоль пластбетонной стенки, которую недавно покрыли очередным слоем красной краски. Кровавые брызги не должны быть видны приговоренным. Таково правило военных расстрелов.

Краска сильно воняла и не хотела сохнуть. Она была положена на свежую кровь — слой на слой. Такая технология применялась со вчерашнего утра, когда начались первые расстрелы. Утоптанная земля под ногами была посыпана белыми пластмассовыми опилками, которые хорошо впитывали кровь. Давала о себе знать высокая юнитская культура.

Над головами нависло сизое, однотонное небо. Мир был плоский. Со всех сторон до горизонта простиралась голая степь. Холодный ветер гонял по ней шары перекати-поля. От такой картины веяло беспросветной тоской и безнадежностью, но это всего лишь декорация для трагедии под названием «Ленский расстрел».

Толстый колонель с перепачканным засохшей грязью лицом нервно расхаживал вдоль строя приговоренных. Стеком он выравнивал строй: колонель любил порядок. Даже в смерти. Особенно в смерти.

— По одному! Я сказал: в ряд по одному! — с усталой злостью шипел он, но проклятые русские бараны не понимали человеческого языка. Впрочем, оно и к лучшему — расстреливать нормальных людей куда как неприятнее.

Из-за расстрельной стены раздался негромкий лязг и оглушительная ругань. Привезли новую партию, а еще с этой не закончено.

— Где взвод?! — хрипло рявкнул толстяк и понял, что может сорвать голос. И все из-за этих русских свиней!

Комендантский взвод изволил обедать. Согласно распорядка дня. И пока десерт не съеден, никто даже слушать колонеля не станет. Он из другого рода войск — чужак. И вообще с другой планеты.