— Конечно, — сказал Костя ровным голосом. — Курт погиб. Его убило чучело стрелохвоста, которым управлял пчелиный Рой.

— Курт — погиб?!

— …Когда нам стало ясно, что мы действительно столкнулись с Чужим Разумом, мы попытались рассеять Рой акустическим ударом. Мы не хотели доводить дело до крайностей и применяли самые щадящие методы, что у нас имелись, понимаешь?

— Я слышал этот рев, — потерянно сказал Маони. — И подумал, что вы зовете меня.

— Мы поняли, что ты вернешься. У нас было два выхода: бросить тебя на произвол судьбы или же атаковать Рой в слабой надежде, что он оставит корабль в покое. Варданов, как мне показалось, выбрал первое. Я — второе. И вот ты здесь. Больше я ничего не знаю.

— Подожди, — сказал Маони. — Дай сосредоточиться. Все так сразу… Я вот-вот сойду с ума. — Он снова было сунулся в тамбур и тотчас же отпрянул. — Курт погиб. Варданов исчез. Его «галахад» отсутствует.

— А фогратор?

— Не знаю. Зачем ему мог понадобиться фогратор?..

Кратов покачал головой.

— Он обманул меня. Он думал, что я не отважусь стрелять в Рой. И разыграл свою роль так, чтобы я укрепился в своем малодушии. Наверное, хотел уберечь меня… А потом решил сделать это сам.

— Зачем? — хрипло спросил Маони.

— Что — зачем?

— Зачем вообще нужно было стрелять, если уже было ясно, что это Чужой Разум? Это же… Я не знаю, каким словом это назвать. Брать такой грех на душу!

— Не знаю, что там себе думал Варданов. А я и так по самые уши в грехах. Одним больше, одним меньше… Но ты-то почему должен был за нас расплачиваться? Ты не крушил их ульи, не убивал. Если уж и уготовано было возмездие, то в первую очередь оно причиталось мне.

— И ты, стало быть, решил меня оградить? — Маони зло сощурился. — Но ведь я никогда не позволил бы тебе делать это ТАКОЙ ЦЕНОЙ!

— У меня не было другой монеты.

— Теперь ты преступник.

— Да, преступник.

— Ты еще не понял, что натворил, — сказал Маони с тоской. — Что же тут поделать… Отложим этот разговор. До поры. Пока не найдем Сергея.

…Они разыскали вардановский «галахад» по пеленгу встроенного маяка спустя полчаса. Ксенолог лежал в полусотне метров от корабельного люка, погребенный под толстым слоем тысячами лап утрамбованного песка пополам с оплавленными обломками хитиновой скорлупы.