— Не полетим туда, — попросила Юлия.

— А куда?

— Вниз.

Костя осторожно высвободил одну руку и направил гравитр во вздыхающий, шелестящий, росистый мир ночного леса.

Потом они сидели в открытой кабине, тесно прижавшись друг к дружке, ничего не видя вокруг и ничего не слыша, кроме собственного дыхания.

— Что с тобой там было? — спросила Юлия.

— Не знаю, — ответил Костя. И тут же поправился: — Не скажу.

— Ты вернулся оттуда другим. Ты меняешься с каждым днем. И я не знаю, каким ты станешь, когда все перемены в тебе закончатся.

— Человек не топограмма. Он не может преобразиться до неузнаваемости.

— А эти ужасные шрамы? — пальцы Юлии коснулись одной и костиных боевых ран на бицепсе, предмета его бесконечной гордости. — Откуда они? Такое впечатление, что тебя там кто-то ел. И это сейчас, когда ты еще только курсант! А что будет, когда ты получишь диплом?

— Наверное, доедят, — фыркнул Костя.

— Я с тобой не шучу!

— Ну что со мной может быть?.. — он пожал плечами. — Вперед, в Галактику!

— И мы больше не увидимся?

— Не увидимся!

— Никогда?!

— Никогда!

— Никогда-никогда?

— Ну разве что ты станешь моей женой, — беззаботным тоном предположил Костя, хотя душа у него дрогнула.

— Еще недоставало! — Юлия с силой оттолкнула его. К ней понемногу возвращалось обычное настроение. — Тогда мы вообще будем видеться раз в столетие. Ты будешь возвращаться из своей разлюбезной Галактики весь в приключениях, в шрамах, в пробоинах от метеоритов. «Познакомься, — скажу я. — Это твоя внучка».