— Дело в том, — сказала она вслух, — что у нас просто нет выбора.
С этими словами она решительно протянула руку и взяла кристалл.
У Эдит перехватило дыхание.
Человек, который вышел из угла, где он материализовался, был гигантом. Семь, восемь, девять футов — она никак не могла точно определить его рост.
Его одежда, похожая на доспехи воина времен Древнего Рима, бронзовое тело, крупные черты лица, темные, как уголь, глаза, уверенные движения — все свидетельствовало о врожденной власти, не испытывавшей сомнений или страха.
Он сказал низким голосом:
— Я — Шалил, лучший из всех возможных.
11
В затянувшейся паузе Эдит ждала, когда он закончит предложение. Она полагала, что в конце он должен назвать свое имя. Наконец она сообразила, что предложение было законченным. Создатели кристалла направили самого достойного представителя своей расы, чтобы найти выход из сложившейся ситуации.
Мардж, находившаяся у порога, покачнулась и, издав стон, стала сползать на землю. Два Сета Митчелла, стоявшие с остальными в коридоре и не видевшие великана, бросились, чтобы поддержать ее. Увидев его, они замерли на месте, не в силах отвести от него взгляда. Три остальных Сета Митчелла поспешили войти, чтобы узнать, в чем дело.
Они двигались как по команде, и последний из них прикрыл за собою дверь.
Оказавшись все вместе, они услышали дрожавший от напряжения голос самого лучшего из Аштаров:
— Мисс Прайс… Уничтожьте его! Он пришел не с добром!
Великан усмехнулся.
— Вы не можете уничтожить меня, — сказал он на чистом английском своим низким голосом. — Разумеется, сейчас только я контролирую кристалл и никто другой. Понятие “добра” является очень относительным. Я появился с добром для своего времени и тех, кого я представляю.
Его глаза — черные и яркие — обвели взглядом пятерых Сетов Митчеллов, двух женщин и Аштара.
— Кто из вас является биологическим оригиналом человеческих существ? — спросил он.
Его напористость и целеустремленность были пугающими. Эдит сжала кристалл и вопросительно взглянула на Сетов, как бы спрашивая их мнение. Но все они не сводили взгляда с гиганта и, казалось, не замечали ее немого вопроса.