Однако, прежде чем поддастся этому импульсу, он выдвинет вперед самоналоженное принуждение к неразглашению своей тайны. И здесь заработает запущенная им логика уровней в цикле Истина Вопреки Запретам.

Это и составит точную схему воздействия на него, которая явится повторением навязывания точно таких же принуждений, происходивших в течение всей его долгой-долгой жизни. Решение проблемы для Семпа состояло в том, чтобы использовать эту схему путем резкого усиления естественного стимула — стремления к правде, что в конечном счете должно было привести к разрыву наложенных на нее искусственных пут.

Задействовав схему в соответствии с теорией, Семп передал сигнал на активное расшатывание.

Глис откликнулся на его демарш удивленно:

“Что это ты затеял?”

Теперь настала очередь Семпа показать себя существом коварным, уклончивым, интриганом.

“Я должен был привлечь твое внимание к тому факту, что вести дело со мной отвечает твоим интересам”.

Отступать было уже поздно, а маневр в случае удачного исхода мог бы спасти много жизней.

“Хочу тебе заметить, — стал оправдываться Глис, — что до настоящего времени я не нанес вреда ничему, что представляло бы собой ценность”.

Семп воспринял эту ремарку с большим облегчением. Да и не испытывал он ни малейшего сожаления в связи со своими действиями. С таким созданием, как Глис, он не мог тешить себя надеждой, что ему удастся когда-либо повторить попытку, которую он предпринял против монстра. Раз уж процесс начался, надо было идти до конца — либо все, либо ничего.

“Ты только что говорил о необходимости вступить с тобой в переговоры. Повтори-ка еще раз свои слова”, — настойчиво попросил Глис.

Семп сдержал себя, чтобы не поддаться пробуждавшемуся к нему сочувствию.

Глис продолжал:

“Я согласен выдать тебе все мои секреты, если ты скажешь, что ты предпринимаешь против меня. Я чувствую, как во мне возникают какие-то расстройства и волнения, и я не понимаю, по каким это происходит причинам”.

Семп заколебался. Конечно, это было превосходное предложение. Но он понял, что если пообещает, то должен будет сдержать слово.

В мозгу монстра произошло следующее. Как он и надеялся, его последний сигнал привел в движение сообщества клеток, связанные с процессом, благодаря которому формы жизни медленно, годами и тысячелетиями, приспосабливаются к внешним изменениям. Тем самым у монстра оказались стимулированы те контрольные центры, которые обеспечивали последовательность цикла эволюции, механизм роста и изменений в организме.

Силки понимали толк в природе роста. Что касается изменений, то они прекрасно знали, как это происходит, благодаря особенностям собственного тела, которое обладало способностью к трансформациям. Но силки поздно вошли в процесс жизни. С точки сроков эволюции их клетки были так же стары, как скалы и планеты. Вся история жизни была записана в каждой клеточке силки.