Семп подал сигнал общей тревоги:

— Спасайтесь… Как можно быстрее! Уходите!

В то время как он стремительно уносился прочь, инверсировав гравитацию по отношению к чудовищному небесному телу, удалявшемуся от него, он увидел, что в течение нескольких последних минут начальная масса превратилась в солнце, диаметр которого далеко превышал сто пятьдесят тысяч километров.

На этой стадии оно было превосходного розового цвета до странности красивого оттенка.

Его цвет менялся, стал светло-желтым, а диаметр небесного тела, сиявшего чудесным охряным светом, превысил сто пятьдесят тысяч километров.

Это соответствовало размерам Солнца.

Через несколько минут оно по величине уже сравнялось с голубым гигантом, то есть его диаметр стал в десять раз больше солнечного.

Тотчас оно вторично окрасилось в розовый цвет и увеличилось за десять минут в сто раз.

Оно сияло ярче, чем Чудесница Мира в созвездии Кита, было крупнее, чем славная альфа Рас Альгети из созвездия Геркулес.

Оно было розового, а не красного цвета. Эта розовость оттенялась более отчетливо, чем раньше, но не переходила в красный, хотя и не оставалась неизменной.

Вокруг расстилалась звездная Вселенная, помаргивая неизвестными небесными телами, далекими или близкими. Их насчитывались сотни, и они располагалась наподобие венецианских фонариков.

А внизу была Земля.

Семп залюбовался этой необыкновенной картиной неба. Потом взглянул на ближайшую планету, которая привлекла его внимание знакомыми контурами. Его охватило необычайное волнение.

“Возможно ли, — подумал он, — что все в мире обречено на развитие? Не перестроили ли случившиеся с Глисом перемены полностью этот участок пространства-времени?”

Архаичные формы не смогли удержать свою концентрированную структуру, едва лишь розовый сверхгигант перестал раздуваться, то есть как только разрешился тот процесс развития, который по какому-то случайному стечению обстоятельств вдруг прекратился где-то у истоков времени.

И теперь Глис превратился в солнце в пору его первой молодости и был окружен королевской свитой из тысячи восьмисот двадцати трех планет, рассыпанных, как звездные бриллианты, по всему небосводу.

В какую бы сторону ни посмотрел Семп — вокруг виднелись планеты, настолько близкие друг к другу, что их можно было принять за сестер Луны.

Обеспокоенный, он провел быстрый подсчет и с огромным облегчением отметил, что все планеты, находившиеся в поле его зрения, подпадали под живительные лучи чудовищного солнца, которое сияло наверху на расстоянии в половину светового года.

Когда Семп с ограниченной скоростью, которую могло выдержать его тело силки, пробивал плотные слои атмосферы, окружавшие Землю, ему показалось, что на ней ничего не изменилось — те же континенты, моря, города…