— Простите, господин Хэммонд, — сказала Барбара, сделав извиняющийся жест. — Я сейчас вернусь.

Она выскочила из кабинета и ринулась в дамскую комнату, выходившую в холл. Как только за ней захлопнулась дверь, Барбара закрыла глаза и попыталась точно воспроизвести то ощущение, которое охватило ее в момент, когда она почувствовала наличие… какого-то неизвестного ей феномена.

“Это исходило не от Хэммонда”, — пришла она к выводу. Он указал ей на кресло, и именно от последнего исходило нечто вроде мощного потока энергии.

По-прежнему стоя с закрытыми глазами, она подвергла анализу саму себя, стремясь установить, на что в ней подействовало это излучение. Судя по всему, это был вполне определенный участок ее мозга, который реагировал всякий раз одинаково при воспоминании о том, как она готовилась занять место в кресле.

Она не понимала характера этого явления, но твердо сказала себе: “Теперь, когда мне стало об этом известно, я в состоянии ему воспротивиться”.

Успокоившись, она вернулась в кабинет Хэммонда, спокойно уселась в кресло и улыбнулась шефу, который восседал за громадным столом из сверкавшего черного дерева.

— Извините меня, пожалуйста. Я готова.

В течение последующего получаса лишь малая часть ее мозга была занята тем, что она стенографировала. Одновременно шло яростное противостояние остальной части ее разума потокам энергии, которые ритмично, волнами, исходили из кресла. Барбара постепенно все более отчетливо осознавала, что это была настоящая баталия.

Теперь она твердо убедилась в том, что какой-то нервный центр в ее мозгу реагирует на гипнотическое внушение. Поэтому, когда Хэммонд внезапно приказал: “Закройте глаза, Барбара”, она немедленно повиновалась.

— Поднимите правую руку, — скомандовал Хэммонд. Рука машинистки, державшая карандаш, тут же вздернулась в воздух.

Затем Хэммонд распорядился положить руку на колени и в быстрой последовательности подверг девушку испытанию на различные тесты. Барбара поняла, что они-то и были самым важным элементом проверки.

Но гораздо больше ее занимал тот факт, что она могла позволять той части мозга, которая подвергалась воздействию гипноза, выполнять команды Хэммонда, заставляя двигаться по его указанию те или иные части своего тела, сохраняя при этом контроль за собой. Так, когда тот приказал ее руке стать нечувствительной и, внезапно нагнувшись, уколол иголкой, Барбара не испытала никакой боли, то есть была к ней невосприимчива.

Хэммонд, видимо, был удовлетворен. Вернув ей обычную чувствительность, он произнес:

— А теперь я прикажу вам забыть о тех тестах, которые я применял. В то же время вы остаетесь полностью подчиненной моей воле и будете откровенно отвечать на все те вопросы, которые я задам. Понятно?