– Сир, насколько мне известно, к «Рыси» вылетели корабли сопровождения, – проговорила она.

Два звездолета, размерами меньше фрегата, вылетели к Легису, как только началось риксское вторжение. На данный момент эти корабли изменили курс и догоняли «Рысь», летевшую к Родине.

Монарх кивнул.

– Именно так. Они будут держаться от объекта на большем расстоянии, чем «Рысь». Кроме того, они будут действовать строго по имперским предписаниям, а не в рамках обычной субординации.

Оксам четко увидела это в сознании Императора. Холодная радость победы. Отмщение.

– И какие приказы получены этими кораблями, сир?

– На них производится несколько очень мощных дронов с ядерным оружием. Если возникнет такая потребность, они уничтожат и «Рысь», и объект посредством неожиданной атаки.

Нара Оксам почувствовала, как меркнет свет. Ей казалось, что она, того и гляди, ослепнет от гнева и отчаяния. Она окончательно поняла: Император не успокоится до тех пор, пока Лаурент Зай не погибнет.

– Сир…

– Только в том случае, если возникнет такая потребность, сенатор. Окончательное решение приму я. И только я буду нести ответственность за это решение.

И снова – первое лицо, единственное число.

– Не стоит ли совету обсудить…

– Я давал клятву защищать Восемьдесят Миров, сенатор. Сообщения капитана Зая не оставляют в этом вопросе никаких сомнений. Он сообщает буквально следующее: «Данный объект представляет собой величайшую угрозу для Империи и даже для всего человечества».

Оксам с трудом сглотнула слюну. Император все обернул так, что выходило, будто Лаурент сам себя приговорил к смерти. Потом он процитирует эти слова, чтобы оправдать свое решение. Теперь, когда монарх предупредил о возможном развитии событий ее, он потом сможет сказать кому угодно, что до принятия экстренного решения посовещался с членами совета. Целую планету угробить без политического одобрения военного совета Император, конечно, не мог, но зато запросто мог приказать уничтожить какой-то там жалкий фрегат.

Люди запомнят, что Император помиловал Зая. А то, что затем он превратил его в мученика, только придаст случившемуся равновесие.

– Уверен, вы не станете распространять эти сведения, сенатор. Закон о столетнем табу касается, безусловно, и нашего с вами разговора.

– Конечно, ваше величество.

Кот спрыгнул с колен Оксам и, подойдя к Императору, потерся о его ноги. Нара Оксам поднялась с кресла. Она не могла думать ни о чем, кроме того, как сильно Император жаждет отомстить Лауренту Заю. Она вновь заставила себя заглянуть в пустынную область его эмоций, попробовала понять, чего же он так боится.