Император кивнул и, подняв череп скрюченными пальцами, снова повернул его так, что пустые глазницы уставились на Оксам.

– Они стискивали голову жертвы челюстями, клыки вонзались в головной мозг, смерть наступала мгновенно. А потом они утаскивали добычу во мрак.

– Эта опасность и заставила нас выйти из пещер, ваше величество?

– Именно так, – сверкнув глазами, подтвердил Император. – Но не надо думать об этих кошках как всего лишь о некоем эволюционном давлении. Тут имел место не просто естественный отбор, а жуткий страх. Саблезубые тигры умели подкрадываться совершенно бесшумно и невидимо в кромешной темноте. Очень может быть и так, что никому из людей их толком и разглядеть не удалось. Они стали самыми первыми ночными кошмарами, глубоко запечатлевшимися в психике представителей нашего вида. Они были – сама смерть. И это – след, оставленный Древним Врагом.

Оксам опустила глаза и посмотрела на кота, устроившегося у нее на коленях. Она протянула к его мордочке палец, кот лизнул ее палец шершавым язычком, тихо мяукнул и снова замурлыкал, в высшей степени довольный.

– Я вижу, что у вашей любви к кошкам есть и темная сторона, сир.

– Конечно, сенатор. Их влияние на жизнь человечества всегда было важным, но не всегда приятным. Представьте себе, Нара, что вы принадлежите к тому племени, на которое охотятся хищники. В любой момент вашего родственника, любимого, друга, подругу может уволочь страшный зверь, и эти люди будут дико кричать, а потом умрут в страшных муках.

– Как всегда бывает на войне, – проговорила Оксам.

– И всегда – на передовой линии фронта. Однако от этого врага проистекла необходимость эволюционировать. Мы были беззащитны против этого зверя – до тех пор, пока не стали объединяться в группы племен, не начали производить орудия труда, пока не обзавелись наконец самым нужным орудием – огнем.

– К эволюции человечество подтолкнул страх? – проговорила Нара Оксам и наконец поняла, к чему все это. – Вероятно, вы тоже приветствуете естественную смерть, сир.

– Вероятно. Военному совету предстоит принять еще одно нелегкое решение.

Оксам сделала глубокий вдох. Неужели Император уже успел задумать новый геноцид?

– Сир, не стоит ли поднять этот вопрос перед всеми членами военного совета, когда мы соберемся на заседание?

Мертвый монарх прищурился.

– Сенатор Оксам, военный совет – это не парламент, где все заседатели равны. За последние шестнадцать столетий я созывал двенадцать таких советов, и в каждом из них один советник всегда возвышался над остальными.

Оксам широко раскрыла глаза. Лесть из уст Императора?