Теперь, когда весь экипаж «Рыси» был рассредоточен по боевым постам, даже младшие офицеры наверняка могли заметить вокруг себя целый ряд дурных предзнаменований.

Абордажные катера оставались в своих ячейках. Вряд ли десантникам с «Рыси» предстояло пересечь расстояние между фрегатом и риксским кораблем и заняться захватом противника. Абордаж выпадал на долю победителя. Десантники занимали посты по всему фрегату, на тот случай, если к захвату ставшей беспомощной «Рыси» приступят риксы. Будь все нормально, Зай для такого варианта развития событий отдал бы приказ выдать всем членам экипажа личное оружие. Однако после мятежа это было бы слишком рискованной демонстрацией доверия. Самым зловещим знаком для любого наблюдательного члена экипажа являлся тот факт, что генератор сингулярности, самое могущественное из средств самоуничтожения «Рыси», имевшихся в распоряжении Зая, уже был заряжен на полную мощность. Если бы «Рыси» удалось приблизиться к риксскому крейсеру достаточно близко, то оба корабля разделили бы трагическую гибель.

Короче говоря, «Рысь» уподобилась ослепшему от злобы пьянчуге, со стиснутыми зубами готовому вступить в кабацкую драку, для которого главное – побольше всего переломать, и при этом его нисколечко не заботит, будет ли ему самому больно или нет.

Зай думал о том, что это, пожалуй, и было единственным преимуществом «Рыси» в предстоящей схватке: отчаяние. Будут ли риксы пытаться защитить свою уязвимую антенну? Намерения врагов не оставляли сомнений: они хотели выйти на связь с гигантским разумом на Легисе. Но не могло ли случиться так, что установка на оборону антенны заставит командира риксского крейсера чем-то поступиться и совершить ошибку? Если так, то у «Рыси» появилась бы хоть какая-то надежда уцелеть в бою.

Зай вздохнул и сурово отбросил эту мысль. Надежда не была в числе его союзников. За последние десять дней он в этом четко убедился.

Он вернулся к воздушному экрану, на котором красовался подробный план внутренней структуры «Рыси».

Линии чертежа двигались, будто начинка восточной шкатулки-головоломки, по мере того как переборки и отсеки корабля приобретали боевую конфигурацию. Кают-компании и столовые исчезали, превращаясь в просторные артиллерийские отсеки, коридоры расширялись для облегчения передвижения аварийных ремонтных бригад. Койки в кубриках превращались в кровати для ожоговых пациентов. Расширилось помещение лазарета. Оно поглотило спортивные площадки и окружавшие их беговые дорожки. На стенках появились скобы, за которые можно было ухватиться при потере гравитации. Все, что только могло при резком наборе скорости сорваться и упасть, укрепляли, примагничивали, привинчивали или попросту отправляли в переработку.