«Убить человека, – думал он, – совсем не просто». Так не полагается делать. Это не может быть единственным выходом. Эта пощечина совсем на ней не сказалась. Ну разве что поставила его на первое место в списке тех, кого ей нужно уничтожить. «И нет, – решил Себастьян, – мне никак от нее не избавиться. Если она точно решила торчать здесь. Словами ее не проймешь, как и угрозой ее физической безопасности. А где заложена эта бомба? Прямо здесь, в этой комнате? Господи, я должен что–то делать, нельзя же так просто лежать и ждать. Я должен действовать».
Из приемной донесся звонок видеофона.
Себастьян спрыгнул на пол с одной лишь мыслью: кто бы ни звонил, не ее это дело. Он бросился в приемную и выхватил у Энн трубку.
– Они все равно не хотят со мной говорить, – философски заметила Энн. – Они, уж кто бы это ни был, сказали, что будут говорить исключительно с тобой. Мне не нравится их тон, – добавила она. – Странные какие–то у тебя друзья, если это друзья.
У аппарата был Боб Линди.
– Ей меня слышно? – спросил он для начала.
– Нет. – Себастьян отнес аппарат в дальний угол, сколько позволил провод. – Давай рассказывай.
– Ты не можешь от нее избавиться? – спросил Линди.
– Да хрен с ней, ты просто рассказывай.
– Мы сбросили их с хвоста, – сказал Линди. – Машину, которая за нами увязалась. Это был настоящий воздушный бой, как Первая мировая. Я крутил виражи и петли, и они тоже крутили; пару раз я сделал иммельман… в конечном итоге вышло, что они летят на север, а я – на юг. Пока они успели развернуться, я уже был далеко, и они меня потеряли. Мы только что сели, он еще в машине.
– Не говори мне, где вы, – торопливо сказал Себастьян.
– Еще бы, когда у тебя там трется эта чертова дамочка. Она же ничуть тебя не боится. Бабы, они никогда не боятся мужиков, с которыми были в постели. А вот меня она боится, я видел это по ее глазам, когда ткнул в нее пистолетом. Хочешь, я прилечу? Я оставлю Анарха на Сайна и буду в витарии минут через сорок.
– Спасибо, – сказал Себастьян, – но я должен разобраться сам. Перезвони мне через два часа. Привет.
Он положил трубку.
Энн стояла у окна, скрестив на груди руки.
– Значит, Анарх все так же у тебя, – сказала она. – Прекрасно, прекрасно.
– Откуда ты знаешь?
– Когда ты сказал «не говори мне, где вы», трудно было не понять. – Она повернулась к нему всем телом. – И с чем же это таким ты должен сам разобраться?
– С тобой, – сказал Себастьян.