Глава двенадцатая

Мы не знаем, что такое Бог… потому что он бесконечен и, как следствие, принципиально непознаваем. Бог и сам не знает, что Он такое, потому что Он не является ничем.

Они смотрели друг другу в глаза.

– Я заложила здесь бомбу, – сказала Энн. – Так что не пытайся угрожать мне пистолетом. И даже если ты меня выгонишь, я все равно смогу взорвать эту бомбу. Я убью тебя и Карла Гантрикса, и если я это сделаю, юдиты займутся твоей женой. Они возложат всю вину на тебя и будут жаждать отмщения.

– Пока ты здесь, – задумчиво сказал Себастьян, – ничего ты взрывать не будешь, потому что так ты убьешь и себя, а ты слишком активная, слишком деятельная, чтобы сознательно умереть.

– Благодарю. – Энн слегка поклонилась и сверкнула ослепительной улыбкой. – Это мне льстит.

В наружную дверь постучали.

– Это мистер Гантрикс, – сказала Энн и направилась к двери. – Пустить его? – спросила она и тут же ответила на свой вопрос: – Да, присутствие третьей стороны сразу разрядит атмосферу. Тогда ты не сможешь угрожать мне насилием.

Она начала открывать дверь.

– Подожди, – остановил ее Себастьян.

Энн вопросительно обернулась.

– Оставьте Лотту в покое, – торопливо сказал Себастьян, – и я отдам вам Анарха.

Ее глаза сверкнули бешеным торжеством.

– Но сперва я должен ее получить. Я получу ее назад, в свое распоряжение, и лишь потом отдам вам Анарха. Никаким обещаниям я не поверю.

Для нее, для Энн, обещание не значило ровно ничего.

В полуоткрытую дверь протиснулся мешковато одетый высокий и тощий негр.

– Мистер Гермес? – спросил он неуверенно. – Себастьян Гермес? – Щурясь от яркого света, негр окинул приемную взглядом. – Очень приятно, сэр, наконец–то встретиться с вами. До свидания, мистер Гермес.

Он направился к Себастьяну, вытянув руку для пожатия.

– Секундочку, мистер Гантрикс, – сказал Себастьян и повернулся к Энн. – Ты понимаешь условия соглашения?

Он уперся в Энн глазами, пытаясь прочитать ее мысли, но это было невозможной задачей – он не мог ни угадать ее ответа, ни оценить его будущую искренность.