– Привет, Добрый Папа, – без всякого энтузиазма поздоровался он. Установив ящик с инструментами, Джек принялся отвинчивать заднюю панель.

– Как тебя зовут, молодой человек? – добродушно отозвался Папа.

– Меня зовут Джек Болен, и я такой же добрый папа, как ты, Добрый Папа, – заметил Джек, отвинтив панель и положив ее перед собой. – Моему сыну десять лет, Добрый Папа. Так что не надо называть меня молодым человеком, ладно? – Его снова сотрясала дрожь, а по лбу катился пот.

– Понимаю, – откликнулся Добрый Папа.

– Что ты понимаешь? – Джек с удивлением заметил, что чуть ли не кричит. – Знаешь, начинай лучше свой чертов цикл, ладно? Если тебе так проще, можешь считать меня маленьким мальчиком.

«Надо побыстрее заканчивать со всем этим и убираться отсюда, причем как можно спокойнее. – Он ощущал, как его переполняют странные чувства. – Работы часа на три».

– Крошка Джекки, похоже, у тебя сегодня тяжело на сердце. Я угадал? – начал Добрый Папа.

– И сегодня, и каждый день. – Джек щелкнул выключателем фонарика и посветил внутрь. Пока механизм действовал нормально, в соответствии с программой.

– Вдруг я тебе чем–нибудь помогу, – предложил Добрый Папа. – Часто становится легче, когда тебя выслушает более опытный человек, готовый разделить твои беды и вроде как облегчить их.

– Ладно, – согласился Джек, присаживаясь на корточки. – Я буду тебе подыгрывать – мне все равно здесь торчать три часа.

Хочешь, чтобы я начал с самого начала? С инцидента, происшедшего еще на Земле, когда я работал в «Короне»?

– Начинай с чего хочешь, – великодушно согласился Добрый Папа.

– Знаешь ли ты, что такое шизофрения, Добрый Папа?

– Думаю, что очень хорошо знаю, Джекки, – откликнулся Добрый Папа.

– Это самая таинственная болезнь во всей медицине, вот что это такое. И проявляется она в каждом шестом человеке, это очень много людей.

– Да, безусловно.

– Так вот, когда–то у меня было то, что называется реактивным полиморфным шизофреническим приступом, – сообщил Джек, наблюдая за движениями механизма. – И это было круто, Добрый Папа.

– Верю–верю.

– Теперь я понял твое назначение. Я знаю, для чего ты создан, Добрый Папа. Мы далеко от Дома. За миллионы миль. Наши связи с земной цивилизацией еле ощутимы. И многие испытывают ужасный страх, Добрый Папа, потому что с каждым годом эти связи становятся все тоньше и тоньше. И вот школа решила организовать для детей, рожденных здесь, земную обстановку. Например, камин. У нас на Марсе нет каминов; мы обогреваемся маленькими атомными печками. А это нарисованное стеклянное окно – песчаные бури давно бы сделали его непрозрачным! Да вокруг тебя вообще нет ни одной вещи, которой мы бы в действительности пользовались здесь. Ты знаешь, что такое бликмен, Добрый Папа?