– Неплохо. Он с Джеком и Манфредом отправился сегодня куда–то по делам. На самом деле я не так уж много провожу времени с Лео, он ведь приехал не отдыхать. Джун, а сколько у тебя было романов?

– Шесть, – ответила Джун Хинесси.

– Вот это да. А у меня ни одного.

– Некоторые женщины просто не созданы для них.

Сильвия восприняла это чуть ли не как личное оскорбление, намек на анатомическое несовершенство.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Психологически не приспособлены, – поспешила заверить ее Джун. – Для того чтобы сочинить и изо дня в день поддерживать некую версию, женщина должна обладать определенными качествами. Мне доставляет удовольствие, когда я выдумываю, что сказать Майку. Ты другая. У тебя простое и конкретное мышление: обман и вымысел не твой конек. К тому же у тебя прекрасный муж. – Она подчеркнула авторитетность собственного суждения, подняв брови.

– Джека целыми неделями не бывает дома, – ответила Сильвия. – Так что мне бы не помешал роман. Сейчас это, конечно, стало гораздо сложнее. – Она лихорадочно мечтала о чем–нибудь важном, неожиданном, увлекательном, что могло бы заполнить длинные пустые дни; ей до смерти наскучило сидеть на чужих кухнях, часами поглощая кофе. Неудивительно, что столь многие женщины пускались в любовные авантюры. Выбора не оставалось: или авантюры, или сумасшествие.

– Ты не можешь судить, если весь твой чувственный опыт ограничивается отношениями с мужем, – продолжила Джун Хинесси. – Ты так или иначе зависишь от него. А когда ты спишь с другими мужчинами, ты можешь более объективно судить о его недостатках. И если тебе кажется, что он должен что–то изменить в себе, ты можешь более решительно настаивать на этом. И себя ты сможешь лучше понять, имея дело с другими мужчинами, что–то исправить в себе, чтобы доставлять мужу большее удовольствие. По–моему, здесь никто ничего не теряет.

В таком виде супружеская измена действительно представлялась как полезное и здоровое занятие для всех заинтересованных лиц. В выигрыше оставались даже мужья.

Продолжая размышлять об этом и попивать кофе, Сильвия выглянула из окна и, к собственному изумлению, увидела приземляющийся вертолет.

– Кто это? – спросила она Джун.

– Понятия не имею, – тоже выглянув из окна, ответила та.

Вертолет замер около дома, дверца раскрылась, и из него вышел темноволосый симпатичный мужчина в яркой нейлоновой рубашке, галстуке, узких брюках и модных европейских туфлях из мягкой кожи. За ним появился бликмен, нагруженный двумя тяжелыми чемоданами.

Сильвия Болен почувствовала, как заколотилось ее сердце. Именно так она представляла себе любовника Джун Тони.