Именно такой подход необходим испам, это уже стало традицией. И все пройдет очень гладко, без сучка без задоринки. Как и всегда прежде.

Все становится на свои места. Устранение Дер Альте, кому из нас достанется Жюли, в какой фирме мы будем работать вместе с братом…

Неулаженных проблем не останется, никакой недоговоренности, никаких причин для тревоги.

И все же…

Предположим, что он все–таки эмигрировал. Каково было бы теперь его положение? В чем бы заключалась его жизнь Он и Ричард Конгросян… колонисты на далекой планета. Нет, размышлять над этим было совершенно бессмысленно, ибо он сам отверг такую перспективу; он не эмигрировал, а теперь момент выбора дальнейшего пути уже прошел. Он отогнал прочь мысли об этом и занялся более насущными делами.

— Ты прежде всего, должен понять, что работа на небольшом предприятии резко отличается от твоей прежней работы в картеле, — принялся объяснять он Винсу. — Там все обезличенное, безымянное, все проникнуто духом сугубо бюрократического, формального отношения к выполнению своих служебных обязанностей…

— Помолчи! — перебил его Винс. — Еще один бюллетень.

Он снова прибавил громкости радио.

— …Исполнение его обязанностей на время болезни возложено на вице–президента. Тем временем состояние доктора Руди Кальбфлейша…

— Много времени нам, пожалуй, не дадут, — пожаловался Винс, тревожно хмурясь и нервно кусая нижнюю губу.

— Мы в состоянии справиться с этим заданием, — сказал Чик.

Он не испытывал особого беспокойства. Маури выкрутится; его босс своего не упустит, теперь, когда ему предоставили такой свой шанс.

Провал теперь, когда появилась возможность совершить такой мощный рывок, просто немыслим. Ни для кого из них.

Боже, представить только — он начал беспокоиться об этом!

***

Сидя в огромном кресле с голубой обивкой, рейхсмаршал размышлял над предложением Николь. Сама Николь, медленно потягивая остывший чай, молча ждала в своем официальном кресле главы директората в дальнем конце зала с лотосами в Белом Доме.

— То, что вы просите, — в конце концов произнес Геринг, — сводится в общем–то к тому, чтобы мы отреклись от своих клятв на верность Адольфу Гитлеру. Впечатление такое, что вы до конца так и не постигли принцип фюрерства, принцип «культа вождя». Если не возражаете, я постараюсь объяснить его вам. В качестве примера давайте представим себе корабль, на котором…

— Я не нуждаюсь в поучениях, — грубо оборвала его Николь. — Мне нужно решение. Или вы не в состоянии принять решение? Вы что, действительно потеряли такую способность?

— Но если мы это сделаем, — сказал Геринг, — мы станем ничуть не лучше участников июльского заговора. Фактически нам придется заложить взрывное устройство точно так же, как это сделали они или, вернее, еще сделают, как бы там ни выражаться.