— Между тем, — более оживлённо сказал его отец, — я бы хотел, чтобы вы с Дэниелом отправились со мной на Маннергейм.

— Прости? — Бенджамин, похоже, был озадачен, и Альбрехт фыркнул.

— Хурскайнен и все остальные будут там, и я хочу, чтобы вы двое были рядом, чтобы ответить на любые вопросы — с должным учётом оперативной безопасности, конечно, — которые у них могут возникнуть насчёт "Устричной бухты".

— Ты уверен, что это хорошая идея? Если ты хочешь, мы поедем, конечно. Но с другой стороны, действительно ли нам нужно отвечать на вопросы о новых системах и новом оборудовании?

— Очень верно подмечено, — согласился Альбрехт. — С другой стороны все эти люди продемонстрировали свою способность обеспечивать оперативную безопасность, или мы бы никогда не зашли так далеко. Но я думаю, что парочка из них сейчас немного нервничает. Для них стало неожиданностью, как мы ускорили "Устричною бухту", и хотя я не сказал бы, что кто-то из них собирается передумать, всеже… коэффициент встревоженности, скажем так, у них немного выше, чем хотелось бы.

Он подождал, пока Бенджамин кивнёт, и пожал плечами.

— В каком-то смысле эта встреча даже важнее, чем "Устричная бухта". Никто пока не собирается предавать это огласке, но мы потихоньку начнём активизировать Согласование как настоящую звёздную нацию. Это будет огромный шаг, который не следует делать достоянием гласности, пока по Лиге не пойдут первые трещины. Но как только мы начнём, нам надо будет ввести в курс дела гораздо более низкие уровни в правительствах наших систем-членов. Тот факт, что мы что-то замышляем, честно говоря, скорее всего обнаружится гораздо раньше, чем мы бы предпочли. Я очень сомневаюсь, что кто-то снаружи поймёт, чем на самом дела занимаемся, но это не гарантия, что у нас не будет нескольких опасных моментов в не слишком отдалённом будущем. И большинство людей, которые будут на Маннергейме на нашем маленьком собрании, не оказались на своих местах благодаря своей глупости. Они тоже догадаются, что в ближайшие один-два стандартных года нас ждёт период наибольшей уязвимости. Так что я хочу, чтобы они чувствовали себя настолько уверенными в возможностях оборудования, которое мы применили для "Устричной бухты", насколько возможно.

— А если они спросят меня, действительно ли у нас есть по-настоящему рабочее оборудование?

— Если спросят ты согласишься, что "Акулы" изначально рассматривались в основном как прототипы, и не станешь притворяться, что у нас их больше, чем на самом деле, — быстро ответил Альбрехт. Последнее, что нам надо — лгать этим людям или самим себе. Но в то же время, думаю, тебе надо указать им, что в наших планах их "силы системной обороны" всегда были основой нашей объединённой флотской мощи, по крайней мере на начальных этапах. Ради бога, их же одиннадцать! Может быть, никто из них и не велик по одиночке, но вместе они представляют собой чертовски внушительную силу. Чем на данном этапе является ФМС — это нашим секретом, нашим тузом в рукаве на случай, если понадобится. Я хочу, чтобы они знали, что у нас есть эта карта, и что мы разыграем её, если придётся. И я хотел бы, чтобы они поняли, что флот, который мы строим, будет иметь те же возможности — только лучше — и будет чертовски больше. Я не хочу, чтобы они беспокоились, готовы мы выйти на сцену как планировалось, когда придёт время, или нет, только из-за того что мы ускорили "Устричную бухту".