— Ты несешь заразу в себе.

— Знаю, — ответил Гален. — И я согласен с тобой. Зараза должна быть вырвана с корнем. Я лишь хочу остановить двух моих сородичей, которые служат Теням, перед тем, как остановить самого себя.

— Все твои сородичи служат тьме.

— Ты прилетел сюда или для того, чтобы убить меня или помочь мне. Я по-прежнему хочу узнать, для чего именно.

— Нетерпеливость служит хаосу.

— И проволочки тоже.

— Если бы ты был моим слугой, — заявил Улкеш, — ты бы познал повиновение.

— Так же, как ты научил свой корабль?

— Как наши корабли служат нам, так и вы служите своим хозяевам.

— Мы — не рабы, — возразил Гален. — Мы можем противостоять программе, заложенной в нас Тенями. Мы можем творить благо.

— Нарушая их правила, — ответил Улкеш, — вы служите лишь хаосу.

— Но ведь вам так и не удалось достичь победы, верно?

— Благо может проистекать лишь из порядка. А порядок — из повиновения правилам. Из контроля.

— На протяжении двух последних лет я сохраняю контроль.

— Вы все должны умереть.

— Мы сами вскоре уничтожим друг друга, — ответил Гален. — Мы поглощаем сами себя, как самоеды, как змея, кусающая себя за хвост. Этот процесс уже начался. Я просто стремлюсь к тому, чтобы захватить с собой тех двоих, что сбежали от нас. Разве это не послужит вашей цели?

Улкеш промолчал.

Гален понял: ворлонец ждет, что он скажет дальше. Потом догадался, что именно следует сказать. Проговорил прямо в мерцающий свет:

— Тени ничего не узнают о том, что ты помог мне. Добровольно я им ничего не скажу. И они не смогут ничего вытащить из меня против воли. В меня вживлено устройство. Если они попытаются отключить мой биотек и завладеть моим знанием, это устройство убьет меня.

Улкеш опять промолчал. Потом, наконец, раздался его звучный, резонирующий шепот: