И за это Ангабар «просеяли». Словно через частое сито, которое способно отличать живое от неживого. Неживое оставили на местах, живое… отправили куда-то дальше. Вполне возможно, что и туда, где всё даже лучше, чем здесь. Как знать, как знать.

Транспортники, Контроль… Они сводят вместе тех разумных, которые худо-бедно, но всё-таки могут договориться друг с другом. Тех разумных, для которых возможен товарообмен, возможна взаимопомощь, совместное проживание, возможна дружба, вражда, которые… которые похожи друг на друга.

Выходит дело, тут они тоже есть – и Транспортники, и Контроль? Ри задумался. Конечно, есть, не может не быть. Вот только они свои и будут чем-то отличаться от наших.

Он встал с ложемента, с грустью посмотрел на две непрозрачные капсулы в дальней части кабины. Наверное, они тоже скучали по своему фиолетовому небу, эти Сэфес… и, наверное, им тоже не хотелось умирать.

Как сказал когда-то Кержак – у любого народа, у любой расы есть три понятия, которые для всех рас всегда одинаковы. Это какие же, удивился Ри.

Бог, Любовь, Смерть, ответил старый орк. Ответил серьёзно, без тени улыбки, с какой-то затаённой грустью.

А как же цивилизации, которые бессмертны?

Бессмертные не бывают живыми, усмехнулся орк.

Жизнь априори предполагает смерть.

Не бывает жизни без смерти, как не бывает счастья без горя…

Он всё ещё смотрел неподвижным взглядом на капсулы, когда в каюте раздался ответный сигнал вызова.

* * *

Разговор как таковой был, конечно, невозможен. Но где-то через полчаса и Ри, и его собеседница (он решил, что говорит всё-таки с женщиной) сумели выработать модель общения. В ход пошли фрагменты считок и эмоциональные ряды – большая часть основных эмоций оказалась схожей.

Ри сидел на ложементе, а напротив него сидела «виртуальная собеседница», по крайней мере, Ри решил, что это больше всего похоже на сверхкачественную связь по трансивер-каналу.

Существо, которое он видел, действительно было похоже на человека. Трёхметрового роста, с серо-голубой, словно бы бархатной кожей, фиолетовыми глазами (Ри после был готов поклясться, что глаза были какие-то очень старые, словно бы линялые – скорее всего, у этой женщины в молодости глаза были гораздо ярче). Увидев, как выглядит Ри, она тут же завела вторую пару рук за спину – зачем? Такое проявление такта?.. Но всё время, пока они «говорили», она продержала руки за спиной…

Первой удачной попыткой что-то объяснить была считка Ри: катер, висящий перед ними троими в снежной мгле. Ответный импульс от собеседницы трактовался однозначно – горе. Ри захлестнула волна чужих эмоций, да такая, что он несколько секунд не мог нормально дышать. Потом собеседница догадалась, что воздействует слишком сильно, и эмоции немного стихли. Она кинула ответную картинку: бескрайнее поле, усеянное гладкими бело-серыми валунами и посвист ветра. Ри показал степь с травой и закат. Собеседница качнула головой вправо-влево, прикрыла веки. Снова ожили эмоции, но этот ряд Ри толком расшифровать не смог, и аналогии додумал сам, как потом оказалось, верно. Камень лежит в степи, очень долго. Камень ждёт. Что бы ни происходило, камень ждёт.