– Да, события вышли из-под контроля. Очень много противоречивых интересов, очень много желающих получить свой кусок пирога. А еще Центр, который сумел сыграть на противоречиях…

Гивенс помолчал и добавил с печалью:

– В итоге «Лодка Тысячелетий» сгорела. Угол динамического спуска оказался слишком отвесным, атмосфера слишком плотной… Они погибли.

Космонавты переглянулись. Булл отвернулся и закрыл лицо руками. Аникеев невидящим взглядом смотрел в небо, по которому медленно плыли облака, ставшие почему-то сиреневыми с оранжевым отливом. Облака были правильной эллиптической формы и походили на летевшие строем дирижабли.

– Я хотел бы еще сказать… – голос Гивенса звучал все тише, руки опустились и висели плетьми, но во взгляде… что-то возникло во взгляде Эдварда такое, отчего Аникеев, не отдавая себе в этом отчета, поднялся, подошел к Гивенсу, обнял его за плечи и поддерживал, пока тело бортинженера медленно оседало на пол. Глаза Гивенса закрылись, дышал он ровно – похоже, что просто спал.

Аникеев обнаружил, что стоит на коленях, поддерживая голову Гивенса, рядом стоит на коленях Карташов, а над ними склонили головы Булл, Пичеррили и Жобан.

– Он… что с ним? – пробормотал француз.

– Похоже, что заснул, – неуверенно отозвался Аникеев и, ощутив вдруг, что снова стал командиром, и каждое его слово имеет характер приказа, потребовал: – Бруно, Жан-Пьер, займитесь им. Где-то на борту должен быть мобильный диагностический блок. Если, конечно, его трансформация не задела… Андрей, тебе нужно готовиться к выходу. Я не знаю, что представляет собой этот Марс. Никто не знает. Жизнь – вот она. Но какая? Ты же специалист!

Жобан и Пичеррили подняли Гивенса на руки – тело Смотрителя показалось им слишком тяжелым.

– Работаем, – сказал Аникеев. – Наша экспедиция только начинается.

И словно в подтверждение его слов откуда-то возник, будто рожденный в воздухе кабины, твердый голос человека, привыкшего командовать:

– «Орион», ответьте Земле! С вами будет говорить президент Российской Федерации.

* * *

– Витя… – Нина поправила мужу галстук, на мгновение прижалась щекой к его щеке. – Витя, ты нервничаешь, значит, не уверен в том, что будешь говорить.

Быков через плечо жены взглянул в зеркало, улыбнулся своему отражению и, продолжая обнимать Нину за плечи, сказал:

– Если бы я сейчас был абсолютно спокоен, меня не следовало бы пускать на эту встречу. Я нагородил бы чушь, наизусть шпаря по утвержденному тексту.

Быков поцеловал Нину в губы и добавил:

– Ты, главное, думай обо мне…

Они поженились полгода назад и провели медовый месяц в залах, коридорах и кабинетах ЦУПа, потому что экипаж Аникеева был постоянно на связи. «Орион» стартовал с Марса и взял курс к Земле только на прошлой неделе. Информации о планете, которую еще недавно называли «Красной», было собрано столько, что обработка, как уверяли астрономы и астробиологи, займет еще не один месяц. Голова шла кругом от того, что произошло, а доложить президенту о выводах – предварительных, конечно, только предварительных – предстояло если не в двух словах, то максимум за полчаса, которые президент сегодня выделил для доклада.