Обгоняя Таню пробежала пара робопауков обвешанная гирляндами разноцветных флажков, которые они тут же принялись протягивать между зданиями под бронекопулом выкрашенном с изнанки в синий цвет, чтобы хоть как-то походить на земное небо.

Решив немного пошалить, Таня крикнула робопаукам: — Криво висит!

Роботы задумались вращая вытянутыми, плоскими, как крышки от кастрюль, головами. На стене ближайшего дома сформировалось изображение мальчишки в шортах, с ободранными коленками, в рубашке с распоротым рукавом и с синими волосами — излюбленный облик города-интеллекта Гриши. Только почему волосы выкрашены в синий цвет?

— Прекратите безобразничать — строго сказал интеллект: — Татьяна, взрослый ведь человек. Зачем смущаешь роботов?

— Больше не буду — пообещала девушка и крикнула замершим в нерешительности роботам: — Да ровно висит, нормально!

— Гриша, почему у тебя синие волосы? — спросила Таня.

Нарисованный мальчишка улыбнулся: — Праздник.

Улыбнулся и пропал, смытый десятиметровым объявлением о перенесении дня солидарности трудящихся на завтра.

На следующий день люди, как будто, сбросили охватившее их, когда лунная станция не открыла окно в установленное время, напряжение. Высочайший и два высших совета отсчитывались в своих действиях. Таниным гражданским долгом было вдумчиво выслушать их отчёты и вынести свой вердикт по итогам проделанных работ. Но она не стала. Зачем? Как будто руководители могут действовать в каких-то иных нежели в народных, то есть и её, Татьяны, интересах. Что за странная фантазия.

Если уж пренебрегать гражданским долгом то со вкусом, смакуя этот процесс. Утро началось с того, что Таня, в прямом смысле, проснулась на Коле (так как они не спешили подавать заявку на двухместную жилую ячейку, то оба продолжали проживать в одноместных. И кровати там, соответственно, стояли одноместные. Двум обычным людям бы хватило. Но Коля у неё великий, избыточно модифицированный, воин (не смотря на то, что выучился и работает инженером). И Таня просто не помещалась рядом с ним. Зато могла отлично устроиться сверху, на тёплой, мерно вздымающейся груди. Наверное как-то похоже чувствуют себя кошки, когда спят на человеке).

Проснувшись на Коле, Таня минут десять лежала не двигаясь, поднимаясь и опускаясь согласно ритмам его замедлившегося во сне дыхания. Потом решила, что больше уже не уснёт, да и не за чем валяться в кровати в праздничный день. Попрыгав на любимом как на надувном матрасе и тем самым разбудив его, Таня отправилась собирать завтрак. Со сна Коля вставал ворчливым, особенно если был разбужен прыжками на нём. Поэтому Таня собирала завтрак (готовил, естественно, автоповар). Завтрак уменьшал Колину ворчливость до разумных пределов, которые она была способна переносить.