Она продолжала:

— Я прочитала целую уйму книг о великих людях из нашей Академии. Ну, знаете — про Селдона, Гардина, Мэллоу, Деверса и всех остальных. Ваши книжки про Мула я тоже читала, только… знаете, не очень-то приятно читать те места, где описываете», как Академия проигрывала. Гораздо приятнее читать истории, где не описываются поражения и трагедии.

— Наверное, приятнее, — улыбнулся Мунн, — но ведь тогда нельзя считать эти истории правдивыми, не так ли, Аркади? Чтобы тебя высоко оценили профессионалы, нужно писать правду.

— Да ну! — махнула рукой Аркадия. — Кому она нужна — оценка профессионалов?

Аркадии всё больше нравился Мунн. Вот уже несколько дней он называл её исключительно Аркади, как она попросила, и ни разу не сбился.

— Мои романы будут захватывающие, потрясающе увлекательные, их все будут покупать, и я стану знаменитостью. Какой же смысл сочинять книжки, если они не будут нарасхват и ты не станешь знаменитостью? Вот уж ни капельки не хочу, чтобы мои книги читали всякие там занюханные лысые профессора! Нет, мои книжки будут читать все, все на свете!

Глаза её потемнели от удовольствия. Она поджала под себя ноги, взъерошила волосы и продолжала:

— Нет, серьёзно, как только папа меня отпустит, я обязательно слетаю на Трентор, чтобы собрать побольше материала о Первой Империи. Между прочим, я на Тренторе родилась, знаете?

Он знал, но спросил:

— Вот как? — стараясь вложить в вопрос побольше искреннего удивления. Вознагражден он был чем-то средним между восторгом и презрением:

— А-га! Моя бабушка… — ну, вы знаете, Байта Дарелл, уж про неё-то вы наверняка слышали, когда-то попала на Трентор вместе с моим дедушкой. Вот там-то они и остановили этого подлеца Мула, когда вся Галактика уже была у его ног, ну а мой папа и моя мама туда полетели, как только поженились. Я там родилась и ещё немного жила там, а потом мама умерла, а мне было тогда только три года, и я почти не помню про Трентор. А вы там были, дядя Хомир?

— Нет, не сказал бы, — невпопад ответил Мунн. Мысли его были далеко, поскольку Калган был уже совсем близко.

— Ну это же, наверное, потрясающе романтичный мир! Папа говорил мне, что при Станнеле V там жило больше людей, чем сейчас, наверное, в целых десяти мирах! Он рассказывал, что это был большущий мир, целиком одетый в металл, — один громадный город, и он был столицей Галактики. А теперь там одни руины — но уж наверняка — величественные! Ой, как бы мне хотелось туда попасть! Ну, правда… дядя Хомир!

— Да?

— А почему бы нам не слетать туда, когда мы всё, что нужно, сделаем на Калгане?