— Все, — говорит он. — Все здесь.

Все, кто хочет лететь.

Он колеблется, и я бросаюсь к нему, обнимая его за шею. Мне плевать на наши споры, на нашу ругань — по крайней мере, в эту секунду. Старший сжимает меня в объятиях, приподнимает над полом, а потом мягко ставит обратно.

— Я сейчас обделаюсь от страха, — шепчет он мне в волосы.

— Я тоже, — шепчу я в ответ.

Он вглядывается в мое лицо.

— Что случилось?

Я не отвечаю, и через мгновение Старший отводит взгляд. Он знает, что случилось.

— Я должен его взять, — говорит он.

— Вовсе нет.

Не отвечая, Старший включает вай-ком.

— Через несколько минут мы отправляемся, — объявляет он. — Будем надеяться на автопилот. Я проходил кое-какую подготовку к управлению шаттлом, но…

Он не упоминает, что его подготовка началась и кончилась, когда Шелби показала ему панели управления. Какая разница, все равно больше него не знает никто на борту — только главные корабельщики, те, что погибли во взрыве, имели реальный опыт работы с этим оборудованием.

— Зафиксируйте свои вещи и найдите безопасное место на время запуска, — добавляет Старший перед тем, как отключить вай-ком.

Позади послушно принимаются шуршать. Старший закрывает дверь на мостик.

Сжимает зубы и расправляет плечи.

Он похож на генерала, который собирается идти в бой, только на нем нет ни доспехов, ни оружия.

Он зовет меня с собой — и мы подходим к панели управления, которая изгибается под окном.